тем, что Марта сдалась и продала ей тетину квартиру. Но потребовала наличные, причем доллары. Майя согласилась:
– Хорошо. Но ты опоздала, цена упала.
И вновь паника. «Как бы не остаться и без работы, и без денег!» Впрочем, сумму за тетину квартиру Марта выручила значительную и все деньги положила в банк, арендовав там ячейку на полгода. Слухи ходили разные, и большинство, сняв со счета наличные, поступали именно так: люди переводили деньги в доллары и клали в банковскую ячейку. Слово «кризис» произносилось все чаще, ньюсмейкерами сделались экономисты и работники банков, люди начали сокращать расходы, работодатели занялись экономией средств.
Все было не так, как в пресловутом девяносто восьмом, казалось, это должно обнадеживать, но на деле пугало. Непонятно, чего ждать? И где оно, дно? Когда точка падения обозначена, уже легче, с этого момента начинается подъем, а многомесячное ожидание томительно. Плавный спуск в бездонную яму выматывал, люди злились, срывались, искали ответы на вопросы «как быть?» и «что делать?», а их не было. Или же были, но те, которые никого не устраивали, потому что время их тут же опровергало. Никто ничего не знал, но на всякий случай готовились к самому плохому. Причем опять-таки никто не знал, в чем заключается это самое плохое. Инфляция? Девальвация?
Деноминация? Еще какая-нибудь «…ция»? Красивых (и пугающих) слов много.
Как-то незаметно исчезли из офиса чай и кофе. Потом объявили, что сокращений не будет, но зарплату всем урежут. Потом пошли слухи, что половину сотрудников отправят в отпуск без сохранения содержания. Тревожные слухи ходили не только на фирме, везде. Консьержка обсуждала с уборщицей грядущий дефицит импорта и советовала закупаться впрок. С полок супермаркетов исчезали привычные товары, в основном и впрямь импортного производства. В обменниках вывешивали немыслимые цифры, и хотя очереди не было, вообще никого, понижать курсы валют никто не собирался. Вроде бы ничего и не происходило, все как обычно, но в то же время явно что-то менялось, причем в худшую сторону. Но как-то незаметно. Это было похоже на радиацию: невидимая, неосязаемая смерть, без боли, без явных признаков недомогания, но все знают, что эта болезнь неизлечима.
Вроде бы лично Марты это не касалось. Долгов по кредитам у нее не было, напротив, наличные в банковском сейфе, квартира своя, не съемная, иждивенцев на попечении нет. А вот одна сотрудница взяла ипотеку, причем в долларах, а доллар растет. Каждый день слезы, паника, постепенно переходящая в отчаяние, потому что над женщиной нависла угроза потери квартиры. У другой мужа сократили, маленький ребенок, а живут на съемной, за нее надо платить. Понятно, что одной зарплаты не хватит. Что делать? Третья набрала кредитов: компьютер, мобильный телефон, машина и даже отдых. Все в кредит. А если в отпуск без содержания? Чем платить? На фирме теперь только об этом и говорили: о долгах.
Даже Майка ходила злая как мегера. У нее все допытывались, как и что, а она в ответ только орала:
– Достали! Только вас мне не хватало!
И
