по широкой лестнице на площадь, Т’мор похлопал скакуна по шее и, поймав ошалелый взгляд незадачливого воришки, ухмыльнулся, начиная разматывать крепкий узел удерживавшего хаука повода. Вор взвизгнул и испарился.
– Кажется, приятель, он принял тебя за сторожевую собаку. – Хохотнул Т’мор, за что тут же получил ощутимый толчок храпа Серого в плечо. Судя по всему, такое сравнение скакуну пришлось не по душе. Впрочем, чего еще можно ожидать от животного, чей род появился на свет благодаря стараниям отъявленных собаконенавистников?
Полюбовавшись на подсвеченные закатным солнцем стены университета, украшенные многочисленными, казалось, оживающими под алым светом барельефами, Т’мор вздохнул. Неожиданно вспомнился совсем другой город с его умопомрачительной магией и красотой, и по лицу парня скользнула печальная улыбка. Впрочем, гомон вагантов, появившихся на узкой примыкающей к площади улочке и неизвестно каким ветром занесенных в университет за день до начала занятий, моментально стер всякое выражение с лица Т’мора, и человек, поправив глубокий капюшон, направился к флигелю, прячущемуся за уже подернутыми осенним золотом кронами деревьев, который и должен был на ближайшее время стать ему домом. Следом за ним мерно зацокал копытами Серый, навьюченный парой седельных сумок. Хитрый зверь каким-то образом учуял нервное настроение человека и не стал выказывать ему свое неудовольствие от долгого ожидания хозяина под навесом коновязи, а может, не счел это достаточным поводом для обиды, тем более что ему удалось «поиграть» с тем воришкой. А подобное происходило достаточно редко. Все-таки большинство двуногих, с которыми за свою жизнь сталкивался Серый, очень неплохо представляли себе, на что способны измененные Тьмой животные, и потому предпочитали не рисковать, связываясь с хауком из-за пары седельных сумок… О том, чтобы кто-нибудь попытался украсть самого скакуна, можно и промолчать. Самоубийц и в Шаэре, и в Хорогене можно было пересчитать по пальцам, и все они предпочитали выбрать какой-нибудь менее экзотический способ свести счеты с жизнью.
Ваганты, выкатившиеся на площадь, проводили удивленными взглядами удаляющуюся фигуру человека, укутанного в длинный серый балахон, и статного скакуна, следовавшего за ним, как послушная собачка за хозяином, без какого бы то ни было поводка, но тут же забыли о странном пришлом и поспешили дальше. Им еще предстояло устроиться в своих комнатах и занять места в маленьком погребке во внешнем круге университета, где вскоре должен был собраться весь цвет старших курсов для празднования начала очередного года их обучения.
Ректор оказался предусмотрительным человеком, так что помимо довольно просторных жилых помещений флигеля, кухни и маленькой лаборатории, Т’мор обнаружил и небольшую конюшню, пристроенную к задней стене. Оставлять хаука на попечение университетских конюхов показалось парню не самой лучшей идеей. А так дело осталось за малым… Точнее,
