Единородный Сын Божий, воплотившись, произвел в Себе выше всякого слова.
По отношению же к общей природе людей, именно тех, которые не смежили добровольно глаз пред светом Боговедения, он был общей славой, пресветлым венцом похвалы и разрешением древнего стыда, а также острейшим жалом стремления и любви к Богу, весьма многих горячо побуждавшим и возбуждавшим к этому, хотя и очень немногие следовали ему и при всем том легко и часто отпадали. Что же касается производителя злобы и всего его темного воинства, то для них он являлся предметом невыносимого страха и изумления, так как они видели в нем соблазненного ими раньше человека, ставшего через обман пленником и бесславным, облеченным такою славою, что он не только над ними и противоестественными страстями имел силу, чтобы наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью (Лк. 10:19), но и самою природою своей так владел выше природы, что не желал подчиняться ей даже в необходимом, будто какой-нибудь царь или бог[144], одаренный силою Господа, облекшего его и допустившего к участию в славе и обожении. Поэтому и велика была ярость против него разбойника, и сильную он поднял против него бурю вешних искушений, хотя и знал, что напрасно, как говорится[145], газель решается бороться со львом, и сам на себя набрасывая сеть, но, однако, считая оскорбительным для себя казаться ничтожным, в то время как раньше он пользовался постоянным почетом. Но да возвратится опять (наше) слово к цели.
18
Итак, сняв, как я сказал, последний хитон, славный обходил все города и села киприотов, некоторым худейшим рубищем закрывая нуждающиеся в прикрытии члены тела, прикидываясь как бы дурачком, полный как никто истинной мудрости и говоря в чувстве сердца вместе с великим Павлом: мы безумны для Христа, а также до нынешнего часа и алчем, и жаждем, и наготуем (ср. 1 Кор. 4:10–12), и скитаемся, мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне. Однако доныне не все считали его просто каким-нибудь дураком или помешанным, но хотя одни и полагали, что это так и на самом деле, обращая внимание только на одну внешность и как бы спотыкаясь о какую-нибудь скалу или камень соблазна (Рим. 9:33), однако другим, способным понимать и познавать из видимого то, что не видно, ясно было, что он имеет здравый разум, но скрывает (по апостолу) в скудельном сосуде (2 Кор. 4:7) духовное то сокровище. Ибо не как попало и необдуманно мудрый прикидывался дураком, подобно некоторым, которые, не знаю каким образом, обманывали себя, не прикидываясь только дураками, но будучи ими и на самом деле по своим словам и делам, и вместо того, чтобы смеяться над демонами и миром, как говорится у отцов, сами подвергали себя насмешкам, ибо, еще не будучи в состоянии подчинить бессловесное души разуму и не предавшись всецело добру, они, как прежде времени выбежавшие за барьер, низверглись легко в страсти, бесстыдно делая и говоря как бы безумные[146]. Не таков великий Савва. Он сперва хорошо уврачевал душевную
Богом здесь называется прп. Савва, конечно, по той благодати, какую сообщил ему Господь, как в Ветхом Завете богами названы израильтяне (Пс. 81:6; Ин. 10:34). –
Corpus paroemiographum. II. Р. 479, 758.
Таким образом, высший из подвигов – юродство – требует особенно тщательной предварительной подготовки. –
