догадались, что отец вот уже несколько дней находится в состоянии комы и, возможно, еще не скоро придет в сознание, а следовательно – и домой. Тогда только мы поняли, что с отцом случилось несчастье на нефтеперерабатывающем заводе, где он работал.
Через месяц к нам пришли трое сотрудников этого завода, которые, описывая подробности произошедшего с отцом инцидента, о котором мы до того дня не знали, сказали: «Это проклятое “черное золото”, которое лежит в недрах земли, несет с собой людям как добро, так и зло. Пока оно доходит до людских домов, чтобы подарить им тепло, оно забирает жизни сотен людей». Далее они заговорили о тех рабочих, которые за несколько последних лет расстались с жизнью, работая на нефтяных скважинах и нефтеперерабатывающих заводах, вздохнув со словами: «Мы живем в нелегкое время». Затем один из них стал описывать несчастный случай, который произошел с отцом: «Когда бочка с раскаленным мазутом опрокинулась и пролилась на ноги господина Абада, мы слышали только его крики “я горю, я горю!”, но его самого мы не видели. Мы поняли, что все его тело уже охвачено огнем, поэтому он бросился бежать подальше от нас и других резервуаров. Если бы он, объятый пламенем, которое с каждым мгновением все больше разгоралось, остался стоять рядом с нефтяными цистернами, мы бы не смогли избежать полномасштабного пожара во всем цеху, и все погибли бы. Он бежал и срывал с себя одежду, пока не упал, и тогда мы накинули на него одеяло, потушили огонь и быстро отправили его в больницу, но все его тело к тому времени было в ожогах». Впоследствии я поняла смысл совершенного отцом поступка, который сформировал в моем сознании первое представление о самопожертвовании.
Отец больше года пролежал в больнице O.P.D.[20], которая являлась одной из самых прогрессивных клиник страны. Первые два месяца он был в состоянии комы. Затем он понемногу пришел в сознание, но при этом ничего не помнил. Он не узнавал даже нас. Нам, и особенно матери, стало очень трудно жить. Скудные доходы от нефти уходили на пропитание двенадцати членов семьи. Все дети еще ходили в школу. Мой старший брат Карим после девятого класса поступил в техникум, чтобы после учебы устроиться в Национальную нефтяную компанию и работать в ее техническом отделе. Несчастный случай, произошедший с отцом, в одним миг сделал всех нас взрослыми. Карим и Рахман пытались заполнить собой пустоту, образовавшуюся в результате отсутствия отца, и сами стали мужчинами. Я тоже перестала быть той маленькой и веселой девочкой. Я улыбалась, но моя улыбка была такой слабой, что больше походила на гримасу плача. Отсутствие отца лишило наш дом изобилия, так что все старшие братья после занятий несколько часов подрабатывали в пекарне и бакалее, приносили в дом по паре туманов, и кое-как мы кормились благодаря им. Они стали настоящими кормильцами семьи – семьи, где единственным добытчиком и опорой до вчерашнего дня являлся отец, который постоянно, даже в часы досуга и отдыха, был чем-то занят – сваркой, покраской, штукатуркой и прочими хозяйственными делами. Чтобы наименее затратно обеспечить
После того как была открыта крупная клиника Национальной нефтяной компании, в ней появились существенные различия между двумя ее отделениями – отделением для сотрудников и отделением для рабочих – с точки зрения количества и качества услуг, но в обоих отделениях были одинаковые правила и порядки. Клиника состояла из двух подразделений: одно – для пациентов, которые могли ходить, называемое O.P.D., и другое – круглосуточный стационар для лежачих больных
