скал у самого моря.
И тут же сосем близко перед глазами – белокаменный дворец, и вот я уже внутри и смотрю сверху на просторный зал, а в нём – вереница людей движется к дальней стене. Возле неё – столб яркого света, в который каждый человек входит, подняв руки и через минуту покидает его, унося на себе отсвет этого сияния. Я сперва подумал – здорово это они придумали, одежду не снимая чистить, а после уж, когда поближе присмотрелся, содрогнулся от ужаса. «Свет» этот состоял из множества тончайших нитей, которые огромные суставчатые лапы вытягивали откуда-то сверху и наматывали на каждого, кто подходил, вот он и отходит в сиянии свеженамотанной паутины. Очевидно, сверху, над куполом сидел огромный паук, а может даже несколько… Я даже зажмурился и головой помотал, чтобы поскорее развидеть эту отвратительную картину! Я, конечно, возмутился и тут же спросил Марка:
– Как же люди смогли допустить такое?!
– Им внушил Эгон, что это высшая награда для избранных – служить его идеальным творениям, архам. – ответил тот.
– Но как? Почему взяли верх его темные силы?? – воскликнул я.
– У силы нет цвета, ни тёмного, ни белого! – строго ответил Марк – Нужно всегда направлять силу, любую, чтобы она несла свет и добро. Но в чём-то ты прав… – невесело усмехнулся он, – Вот Бонни, прежний правитель гномов – тот и вправду тёмным королём был, но уже из-за жадности. Держал в подземелье всех своих подданных, чтоб никто из них не проболтался о сокровищах, которые хранились в его пещерах. Много веков гномы не видели солнца из-за тёмного короля – он помолчал, пошевелил бровями и добавил непонятное – Гномы они такие…
– А эти, с тобой которые, Денни и Полли – они друзья? – уточнил я, чтоб уж разобраться со всем этим.
– У меня с ними контракт, они тебя охраняют. Все гномы – друзья, пока у тебя есть золото. И спасут, и поддержат. Самые верные и надёжные! Главное – платить честно, как договаривались. – заверил меня Марк.
Я поёжился, оглядываясь по сторонам – неуютно мне было в этом мире, и совсем не хотелось таких друзей, которые из-за золота только дружат. А ещё и Балаклава здесь вся в мерзкой паутине…
– Но как же люди верят этому Эгону? Паукам этим? Это ж чистый развод! Неужто они ничего не чувствуют? – возмутился я.
– Если б они совсем ничего не чувствовали, оно б и лучше было, тогда бы они не помогали архам. – вздохнул Марк и объяснил – В это трудно поверить, но они гордятся этим. У них больше нет никаких других чувств, кроме гордыни, все погашено и задушено – ни жадности, ни страха, ни любви. Даже к своим детям. Они оставили всё ради гордости, довели её до совершенства и превратили в тщеславие…
– Странно. Разве гордость – это плохо? – удивился я.
– Если в меру, так оно всё хорошо. А любое чувство, когда его не сдерживают другие – плохо. Когда нет равновесия, оно подчинит себе
