style="font-size:15px;"> – Тебя спросили – что он тут делал?
– Ну, что… Поел, поспал… Потом уехал на машине куда-то.
– Когда это было? Что у него было в руках, как он был одет?
– Да не помню я, как одет. Он только разок на крыльцо вышел и сразу обратно. А было это… Может, с месяц назад.
– Кто его сюда привез, на чем? Откуда он вообще взялся.
Тюленев вдруг побледнел и растерянно захлопал глазами.
– Это… Взялся он… Из этого… Из сарая вышел! – он развел руками, как будто извиняясь, что сказал такую глупость.
– Тюленев, я предупреждал… – напомнил участковый.
– Да я и сам… Смотрю через деревья – идет какой-то мужик из сарая. Я хотел Валеру – охранника кликнуть, а тот и сам ему навстречу. Поздоровались, пошушукались – и в дом.
Гирин в замешательстве посмотрел на Васина. Тот махнул рукой – пиши.
– Так может, он через калитку зашел? – предположил Васин. – Потом забежал в сарай по нужде, а ты и не заметил.
– Нет. Я бы заметил. Мне калитку оттуда хорошо видно. Да и скрипит она.
– Слушай, а ты трезвый был? – поинтересовался Сбруев.
– Ни в одном глазу! – Тюленев неистово постучал кулаком в грудь. Потом он нагнулся вперед и заговорил шепотом. – А еще раз было, приехал один мужик. Посидел в доме и в сарай пошел. И все! А уже вечер был, мне закрывать надо. Я ждал, ждал, потом стучусь, говорю, извините, мол, товарищ, выходит пора. Открываю – а там никого.
– Так ты небось отвернулся, а он тем временем и вышел, – сказал Васин.
– Не выходил! Ей-Богу, не выходил! Я же сидел, ждал его, мне закрывать надо было и ключ Валере отдать.
Сбруев шумно вздохнул.
– Нет, Тюлень, тебе определенно пить пора бросать.
– Не пил, ни грамма в рот не брал! – еще больше распалился бомж. Затем снова повернулся к Васину. – Ну так вот. Они тут все про какие-то переноски толковали. Я сначала не слушал – что, думаю, мне за дело. А потом понял – это они про такие круглые железки с ручками. Их в сарае много скопилось, я Валере и говорю – давай дорожки ими укладем, чтоб культурно было. Он мне – надо хозяина спросить. Потом говорит – делай, что хочешь, они уже ненужные. Я иду в сарай, открываю – а там… – Тюлень испуганно покосился на участкового, потом очень тихо сказал Васину, – там переноска в воздухе летает!
Васин слушал, не затрудняя себя комментариями. Сначала всегда нужно внимательно выслушать. Обсудить и посмеяться можно потом.
– Висит в воздухе, честное слово! А под ней – другая на полу лежит. А между ними – свет! Во всем сарае светло. Я оробел и бегом оттуда. Потом тихо подхожу, глянул, дверь открывается и выходит – поп! Вот чем хочешь забожусь – поп! В рясе, с крестом, ну, правда, без бороды и молодой какой-то. Посмотрел на меня, ничего не сказал и дальше пошел, в дом. Дверь не закрыл, и мне видно – переноска еще висит, а света уже мало. Потом свет совсем потух, и она на пол свалилась. Я потрогал – тепленькая.
– Определенно, Тюленев, ты и сам тепленький был, – не унимался участковый.
– Трезвый!
