в сторону немцев, поспешно добавил:– Советской Империи Рейха.
Если бы на Степана упала сейчас каменная плита весом в полторы тонны, а по ногам, весело полязгивая траками, прокатилась парочка Т-90-ых, вряд ли бы это произвело хоть какой-то эффект. Степан застыл. Глаза его безотрывно уставились на Коваля.
– Какой сейчас год? – наконец смог вымолвить он.
– Все тот же. Две тысячи четырнадцатый.
Старлей откровенно развлекался. Развлекались все. Но как-то беззлобно, доброжелательно. Похоже, появление Степана их ничуть не удивило. Серьезным оставался лишь немецкий офицер, но давалось ему это явно с трудом.
– Давай так,– командир партизан, что представился Ковалем, вытащил гранату из ослабевшей руки Степана.– Ты идешь с нами, добровольно. А по дороге поговорим. Узнаешь, что почем и на каком ты свете.
– Хотелось бы,– напряжение, овладевшее им при встрече с этой разномастной
компанией, потихоньку сходило на нет. От этих ребят не веяло опасностью, он бы это обязательно почуял.
– Уходить бы надо, Игнатьич,– подал голос седовласый мужик в тельняшке. Неровен час подстерегут нас тут, все поляжем.
Коваль молча кивнул. Кивок его послужил негласным сигналом – отряд чуть ли не мгновенно выстроился в колонну по три и втянулся в заросли, из которых так эффектно появился в свое время перед Степаном. Замыкала колонну троица немцев. Степан же оказался ближе к середине. Он шагал в ногу с парой плечистых мужиков хохлятской наружности. Чем-то они были между собою схожи – краснолицые крепыши, челки с пробором, глаза хмуро глядят из-под кустистых бровей. За плечами винтовки.
Веселье, вызванное появлением Степана, стухло сразу.
– Мужики,– Степан говорил тихо, ему тоже передалась негласная тревога окружающих.– Вы можете объяснить что здесь происходит?
Один из братьев, как их мысленно окрестил Степан, нехотя откликнулся:
– Отчего же не мочь? Можем. Ты вот…– прокуренный палец указал на Степана.– Был дома, а потом упал к нам. Из другого мира, значит, выкидыш.
– Какой выкидыш?
– Ну выкидыш из другого мира, перемещенец,– добавил другой «брат».– Много вас тут к нам падает. Потому и патрулируем, значит.
Степан задумался. Выходит, человек может выпасть из своего мира и попасть в другой. В данном случае – в этот.
– Есть два мира. Наш и твой,– продолжал между тем второй «брат», словно подслушав мысли Степана.– Твой мир людей выкидывает, выкидывает в наш. А наш мир никого не выкидывает.
– А почему мой мир выкидывает? И почему именно в ваш?
– Ну дык…– старший из братьев, который шагал по левую руку от Степана, призадумался.– Как бы тебе это половчее объяснить? Вот, допустим, я – твой мир. А Калистрат,– он мотнул головой в сторону второго «брата»,– наш. Я, то есть твой мир, отношусь к тебе хорошо, тебе нравится у меня жить. Ты делаешь полезную работу, занимаешься любимым
