уже нет. Осталась только дохлая мышь.
Всплески воды становились ближе, а пение громче.
Под ними проскользнула гондола. В ней, обнявшись, сидели молодые мужчина и женщина, влюбленные друг в друга, как они когда-то. Как теперь он и Мэнди Брент.
Джонни смотрел на чернильную гладь с двумя отражающимися размытыми тенями.
Затем осталась одна.
Джой почти сразу поняла, что возникла проблема, она закричала, начала звать на помощь, просить вызвать врача и скорую помощь. Несколько часов спустя добродушный нейрохирург на ломаном английском объяснил ей, что никто бы не мог ничего сделать в такой ситуации. У ее мужа была мозговая аневризма. Он скончался мгновенно.
Настоящие проблемы начались у Джой по возвращении в Англию, когда тело Джонни уже перевезли. Нотариус сообщил ей, что половину своего недвижимого имущества – дома, в котором они жили, – он оставил женщине, чье имя было ей совершенно незнакомо. Затем она услышала ее голос по телефону – она желала обсудить детали похорон.
– Его кремируют, – сказала Джой.
– А мне он говорил, что хочет быть похороненным в могиле, – настаивала Мэнди Брент. – И мне это больше нравится. Будет место, где я смогу посидеть рядом с ним.
«Еще одна причина кремировать тело», – подумала Джой. Но была и другая проблема, которая занимала ее мысли. Проблема более серьезная.
На следующий год, в тридцать шестую годовщину их свадьбы, Джой приехала в Венецию и остановилась в том же номере отеля. Достав из чемодана урну с прахом, она поставила ее на подоконник и долго не сводила взгляд с нее и Гранд-канала на заднем плане.
– Помнишь, в чем мы поклялись друг другу, Джонни? Помнишь? Что мы обещали? Вот, я помогаю нам сдержать слово.
На следующее утро она взяла водное такси и отправилась на Мурано. Она встретилась с хорошо знакомым вежливым сотрудником фабрики Валерио Барберо – он помогал им каждый год со дня их первого визита на остров. Сейчас он был уже пожилым сутулым человеком, готовящимся в скором времени уйти на пенсию. Он выразил Джой сочувствие, сказал, что очень расстроен, ведь сеньор Джонни был хорошим человеком. Затем, спокойно, будто это было делом обычным, взял из ее рук пакет и заверил, что все будет сделано через три дня.
Так и было. Джой с трудом сдерживала радость, когда возвращалась на водном такси в Венецию. На площади Сан-Марко она почти залпом проглотила два «Беллини» подряд – для настроения, как она решила.
Вернувшись в отель, повесила на дверь табличку «Не беспокоить» и заперлась на ключ изнутри. Развязав симпатичную голубую ленточку, открыла коробку и достала два предмета.
Первым была гипсовая копия гениталий Джонни, она была сделана много лет назад, когда они были больше пьяны, чем обычно. Второй предмет представлял собой то же самое, но уже из стекла и был заполен прахом из урны.
Медленно, стараясь, чтобы не рассеялся туман после коктейлей,
