в сочельник и стал жить здесь со своей любовницей. В доме он сделал ремонт, а тело жены положил в фундамент и залил цементом. Через два года любовница не выдержала и обратилась в полицию. Вот и все, что мне известно.
– Что… что с ними стало?
Женщина смотрела как-то странно, будто уже не видела ее. Сьюзен почувствовала, как холодный ветер пробирает ее до костей. Она была сбита с толку. Где же Том? Где агент, который их привез? Она обратила внимание, что на заборе уже нет таблички «Продается». Она стояла на крыльце одна и смотрела на закрытую дверь. Номер 12. Белые буквы и цифры. Бронзовый молоточек. Затем ее потянуло внутрь, словно тем проклятым магнитом из сна, и она почувствовала, как проходит сквозь массивную дубовую дверь.
«Через секунду я проснусь, – подумала она. – Проснусь. Так бывало всегда».
Хотя уже понимала, что на этот раз все изменилось.
Номер тринадцать
353 дня в году – и 354 в високосный – Н.Н. Кеттеринг поставлял страх Божий в рестораны по всему миру. В оставшуюся дюжину дней он сам его испытывал.
Число.
Просто двухзначное число.
Тринадцать.
Одного вида этих цифр было достаточно, чтобы на лбу выступили капли пота. А лоб у него был широкий и обеспечивал место для целой колонии капелек пота.
Найджел Норберт Кеттеринг ненавидел оба своих имени. Начиная карьеру ресторанного критика в небольшой провинциальной английской газете, он решил, что некоторая степень анонимности будет весьма полезна – таким образом он давал себе возможность забыть свои имена. За два прошедших десятилетия Н.Н. Кеттеринг, бесспорно, стал одним из самых влиятельных ресторанных критиков во всей Англии, а в последние несколько лет орлиный глаз и тонкий вкус сделали его угрозой мирового масштаба.
Кеттеринг анализировал все, от него не ускользали даже мелочи. Помимо еды он обращал внимание на стол, за которым сидел, на качество бумаги, на которой было напечатано меню, на его разнообразие, на бокалы, посуду, скатерть, уровень и быстроту обслуживания. Это имело порой большее значение, чем сама еда.
Внимание к каждой детали, даже особенностям зубочисток, возвело его на самую вершину в профессии и поставило фамилию на одну из верхних строчек в списке людей, которых лучшие шеф-повара в мире мечтали увидеть мертвыми.
Ежедневные материалы, «Отчеты Кеттеринга», могли погубить или прославить новый ресторан или резко повысить репутацию существующего. Случалось, всеобъемлющий анализ Кеттеринга ставил заведение совсем не на ту позицию, что звезды Мишлен или баллы Го Мийо.
Разумеется, у него были фавориты: «Эль Булли» в Испании, пока он не закрылся, регулярно получал высшую оценку десять баллов. В этот же перечень входил «Френч Лондри» в Юнтвилле, Калифорния, «Фэт Дак» в Брее, «Вю дю Монд» в Мельбурне, «Розмари» на Сардинии и «Люк Ю Ти Хауз» в Гонконге за лучший дим-сам.
Но можно привести и огромный перечень заведений, возведенных другими критиками в ранг храмов гастрономии, однако получивших от Кеттеринга
