Европа была дочерью сидонского царя Агенора.
Раз на заре, когда полный неги сон лишь слегка смежает ресницы, когда над спящими носятся роем неложные сновидения, богиня любви Афродита послала деве сладкий, редкостный сон. Снилось ей, будто o6е части света – Азия и та, что лежит напротив нее на западе – в образе женщин спорят из за нее между собою. Одна из женщин имела вид чужестранки, другая (Азия) – соотечественницы. Последняя особенно горячо спорила и никак не хотела уступить Европу противнице: «Она принадлежит, мне – я породила, я воспитала ее», – говорила Азия.
Но другая из споривших мощной рукой отстранила Азию и увела царевну за собой, ибо ей предоставлена была Европа в дар мироправителем Зевсом.
С трепетом в сердце пробудилась Европа и быстро поднялась на своем мягком ложе; сон этот был так жив, что казался действительностью. Долго сидела она молча; перед ее очами все еще носились образы обеих споривших из-за нее женщин. Наконец, замирающим голосом, проговорила она:
– Кто из небожителей послал мне это видение? Кто была чужестранка, виденная мною во сне? Как стремилось к ней мое сердце, как любовно сама она привлекала меня к сей и называла дочерью! Да даруют блаженные боги благое исполнение моему сну!
Так говорила она, затем встала и пошла созывать своих сверстниц, верных подруг, вместе с которыми забавлялась она хороводными плясками, купалась в прохладных волнах источника и рвала на лугах благовонные лилии. Тотчас собрались подруги и с корзинками в руках пошли вместе с царевной, на цветущий берег моря, где собиралась обыкновенно их веселая толпа, где любовались они распускающимися розами и слушали шум морских волн. Сама Европа несла в руках золотую корзинку работы Гефеста, подарившего ее Ливии в то время, когда она вступала в брак с Посейдоном.
Корзинка эта – истинное сокровище – вся была покрыта искусными рисунками, изображавшими историю Зевсовой любимицы Ио.
Придя на луг, девушки стали рвать цветы. Одни искали душистые нарциссы или гиацинты; другие собирали фиалки и бальзамический шафран. Блистая красою, как Афродита среди харит, стояла царевна среди своих подруг и нежной рукой срывала алые розы. Но не долго суждено было ей любоваться прелестью цветов. Лишь только увидал ее Кронион Зевс, как воспылал он к ней любовью, – пронзила его стрела Киприды, имеющей власть и над Зевсом. Но, дабы избежать гнева ревнивой Геры и не смутить девушки, Зевс совлек с себя божественный образ и принял вид быка – только не простого, не такого, какие кормятся у яслей, запрягаются в плуг или в телегу и пасутся на пастбищах: все тело его блистало, как яркое червонное золото, только среди лба выступало круглое серебристо-белое пятно; на темени было два красивых рога, подобных серпам молодой луны.
Таким явился он на лугу. Но явление его не испугало девушек: им захотелось подойти ближе и поласкать этого быка, дыханиее которого было благовоннее аромата цветущего луга.
Бык подошел к красавице Европе и стал ласкаться к ней; царевна гладила его, трепала и обтерла ему своей рукой белую пену у рта. Он лег к ногам царевны и, глядя ей в глаза,
