и символизировала это мировоззрение, вечное умирание и возрождение жизни души, вечный круговорот «жизнь – смерть – жизнь» вокруг центра – базового для рода «месторазвития» с сакральными местами силы или кладбищем предков.
Отсюда у него и вплетенное в вечность жизнерадостное цельное мировоззрение, не знавшее страха, грусти, сомнений или суетливого беспокойства. Отсюда вырастали его несокрушимые вечные ценности, центрированные вокруг блага и единства (преемственности) Рода. У такого укорененного в ядре Вселенной человека не было страха смерти, картин Ада или Рая. Пребывая в центре вечной Вселенной, он по вселенски был открыт миру, не был закован в государство-темницу и скорлупу суетливого себялюбивого эго с его вечными страхами и комплексами102.
Разум, высший мир Тэнгри управлял низшим земным миром людей, но не прямо, а в процессе выбора человеком двух путей: в высшее царство Тэнгри или же пути вниз, инволюции и саморазрушения, отпадения от законов Рода и Вселенной, падения в подземный мир Эрлика с его хаосом и разрушением души. Чем тоньше и легче, чище и праведнее душа человека, тем на более высокий и блаженный ярус Неба она возносится после смерти тела. Тем выше ее статус защитника всего Рода или Племени (ангела или Аруака – духа предка-покровителя). Как видим, все рационально, никакого противоречия с законами физики! Низший и высший (вечный) мир предков различаются лишь количественно, по скорости (частоте) волновых вибрации единого вселенского Поля!
Итак, согласно арийской картине мира Авеля-скотовода смерти как таковой нет! Есть лишь смерть тела как необходимое условие продолжения жизни Рода. Тело смертно, но Душа бессмертна, переходит на верхний «этаж» страны предков и опять спускается в новое воплощение. Так что и грустить не надо, ибо там (в квантовом Поле Духа) нет земного времени, томительного ожидания или скуки. Прибытие и обратное убытие души совершаются мгновенно, как засыпание и пробуждение человека.
Поэтому человек был целен и честен перед собой и Богом, ибо врать было бессмысленно: он весь был на ладони перед сородичами и всевидящим Вечным Небом, которое к тому же судило человека по его внутреннему намерению. Наказание за грехи тогда еще не переносились в потусторонний Ад, тем более от них нельзя было откупиться за деньги, как у католиков. Поскольку я жил в вечном, замкнутом чувственно-сверхчувственном родовом мире, где душа движется по спирали сквозь множество поколений, мои грехи (карма) возвращалась мне еще при жизни, или же сказывались на моих потомках. Семь моих потомков должны были отрабатывать мои грехи, точно также и я должен был отрабатывать грехи своих семи ближайших предков.
Отсюда вытекали естественная нравственность, сила духа и бесстрашие, прочная связь с потусторонним миром бессмертных предков, человеколюбие, правдивость и справедливость турано-арийских кочевников.
Мир духа, космические законы
«В степи была очевидной природа божества, имеющего окружность везде, и беспредельность пространства становилась качеством этого божества. Вся земля была для кочевника вращающимся шаром, потому что он кочевал по кругу в 700 км….Круг замыкался во вращательном движении, и сам кочевник становился колесом, кружащимся по космическому пространству – степи. И Земля осваивалась как законченный цикл в этом вращательном движении. Так, Великое Колесо Космоса становилось Колесом Земли и Колесом Жизни для кочевника. Поскольку сам кочевник тоже участвовал в этом движении, то, естественно, что его предки тоже олицетворяли собой это Колесо Жизни… Так совпадали в полном обороте движения три Колеса, переходя одно в другое и образуя нескончаемую восьмерку движения (Колеса Солнца, Земли и Круг кочевания по степи, – авт.). Степь для казахов имела свою центральную точку там, где стояла юрта или аул, но постоянные перекочевки передвигали ее в пространстве. Таким образом, получалось, что круг Земля – Вселенная имел свою центральную точку везде, то есть в каждой точке степи. И в то же время, кружась возле точки круга в семьсот километров, кочевник был далек от нее при каждой перекочевке. …Пространство, подобно сфере, радиусами расходилось от кочевника в разные стороны, открывая беспредельные горизонты вокруг, но и возвращаясь к нему как к центру вращения.» – Каракузова Ж. К., Хасанов М. Ш. Космос казахской культуры. Алматы, Евразия, 1993, с.17—18. Это и есть
