себя за пьяную избирательность.
– Ты надолго в притон? – спросил Бар, делая второй глоток кофе.
– Да, пока мне всё нравиться. Мне сложно найти работу в питьевых заведениях – все почему-то считают, что из-за меня провоняет весь их склад. Или я буду перебивать запахи. Это так нелепо, но я же не буду доказывать обратное, у зверей своя голова должна быть на плечах. А ты часто к Гарри заходишь? Я там вроде как два месяца, а тебя ни разу не видела.
– Мы работаем в несколько диаметрально противоположных сферах. Я коп, он держатель притона. Мы не можем при всем желании видеться часто.
– Но вы так знатно надрались, от тебя до сих пор несёт валерьянкой, а я слышала она под запретом.
– Насколько я помню, её применяют в медицинских целях, а я в глубокой депрессии, так что мне можно.
– Сегодня ночью я её не заметила – игриво сказала Мерси и пододвинулась ещё ближе. Бар почувствовал её манящее тепло и ещё более сильный липовый запах. Странно, он вроде бы спокойно относился к липе.
А потом он позабыл и про липу и про лимон, в голове была лишь странная, спонтанная реакция на прекрасных импульсивных скунсих, ласково играющих с его шерстью, хвостом и усами.
Через три часа, он, наконец, смог встать с кровати и одеться. Мерси в это время снова была в душе, в очередной раз доказывая, что скунсы крайне чистоплотные животные. Он надел часы, и посмотрел в большое панорамное окно. За ним располагался большой, горячий город, промышленные трубы которого без конца коптили мрачное небо. Всё-таки не так уж и плохо жить в промышленном районе – квартиры здесь были просто огромные.
– Твой пистолет в верхнем ящике тумбочки, я убрала его, на всякий случай – крикнула Мерси из ванной комнаты.
– Спасибо, детка – сказал Бар, доставая револьвер и убирая его в кобуру. Всё же, она действительно умничка. Он напряг память, кажется Сара жила на Хавьен авеню десять, вроде бы так – это недалеко отсюда. Пожалуй, от неё и нужно начать поиски безусого кота.
Он быстро оделся и вышел наружу. Задерживаться у дамы после прекрасно проведенной ночи было верхом неприличия. Бар вышел на улицу и сразу же увидел на противоположной стороне желтое такси. Пользуясь своей удачей, он поднял руку и в три прыжка оказался возле водителя. Оказалось, радость была преждевременной. За рулем был свин.
Толстый, жирный, с огромным выступающим пузом, он был до того отвратителен, что казалось хуже нет вообще ничего. Бар поднял голову над крышей машины, но возможности поймать ещё одно такси в ближайшие полчаса не предвиделось.
– Ну, мы едем или стоять будем пока шины не сдуются? – донеслось снизу.
– Хавьен авеню десять. И чем быстрее, тем лучше.
– Так бы сразу – буркнуло серое, порядком облысевшее мясо.
Бар сел на сиденье и посмотрел в грязное окно. Всё-таки свинью не возможно было изменить, она везде грязь разведет, даже с внутренней стороны
