подруга Маша, вернувшаяся из раздевалки после тренировки на рапирах.
– Я готова, мы можем идти, – сказала она, лучезарно улыбаясь своему поклоннику. – Как у тебя дела? Все прочитал?
– Отлично. И я ознакомился с архивными данными. Теперь у меня есть претензии к работникам Общепита. Не желаешь зайти в какое-нибудь сносное кафе и поужинать? – предложил дознаватель, надеясь на согласие милой девушки.
– Хорошо. Пойдем, – с иронией ответила Маша, изрядно уставшая после сорокапятиминутного расслабления на спортивной площадке. – Мне тоже хочется прогуляться и перекусить.
Вдвоем они прошли на выход. Маша кивком головы простилась со своей соперницей, которая нанесла ей только три укола. До предполагаемого кафе они быстрым шагом дошли за десять минут. Заняли столик у окна рядом с кашпо, стоящим на подоконнике. Выбрали то, что показалось им наиболее приемлемым по цене. Заплатив приличную сумму, они хорошо поужинали салатом из овощей и мясом, приготовленным на пару с гарниром. Выпили две чашечки кофе с пирожным. В отличном настроении, получив массу удовольствия от общения, продолжили прогулку.
Владимир Кирьянов проводил Машу до дома в надежде встретиться завтра, вернуть ей папки, выписки и копии которых он собирался сделать дома, а на работе в райотделе милиции поставить печать, заверив у своих коллег. Он возвращался домой, обдумывая один за другим план ликвидации преступности. Дело о пропаже девушке стояло у него на повестке дня.
Дома он сделал копии узаконивания Виктора Шмюка в своих правах, как доказательство его невиновности в террористических операциях нацистов, где принимал деятельностное участие его брат-близнец – Шмюк Э. А., сменивший имя и фамилию на Безбеднов Н. П. Гражданка Безбеднова, бывшая Осокина, оказалась у него под подозрением. Поэтому дознавателю надо было снова появиться у них в доме. Но предварительно зайти к соседям, чтобы они охарактеризовали кратко всех обитателей особняка с загадочной репутацией.
Следователь Кирьянов в первое посещение не заметил никаких предметов культа, украшений или сувениров в комнате-кухне. Все у них было крайне аскетично, без украшательств, о чем кричали модные журналы. Кружевные салфетки, так распространенные в Западной Европе, тоже отсутствовали. Утоптанный, как асфальт, двор без травы, деревьев и клумбы не видел лопаты или граблей в течение десятков лет. Видно было, что изредка там подметали, после удаления куриных перьев и пуха.
«Рачительные хозяева, настоящие бюргеры, которые при всей их занятости не поленятся, а приберут, чтобы гости не чувствовали неудобств. Но железная кровать племянницы напоминала тюремное ложе без простыней и подушки. Как будто белье сняли специально, чтобы скрыть следы преступления или кровавой драмы. Если представить, что с племянницей что-то случилось, а родственники стремятся ввести в заблуждение
