немного стала похожей на себя былую, это был, как сказано, – единственный выход из положения, так что всё было решено оставить как есть, разве что Эстра в своём юном возрасте по настоянию родителей изучила «курс молодого родителя», врачи давали только положительные рекомендации, проча молодой девушке впоследствии отличную карьеру детского учителя, воспитателя и психолога.
Опасения, что сестра может исказить маленькому брату гендерные и социальные предустановки, не оправдались даже в малом, талант преподавателя в ней оказался таким сильным, что вся когорта специалистов по социопсихологии и детской психике, которая заинтересованно следила за происходящим, дабы вовремя вмешаться, в общем и целом не понадобилась.
Малыш любил всей душой маму, её красоту и ласку, обожал отца, его энергию, которой с лихвой хватало на постоянные шалости. Сестра же… тихая девушка, похожая на маму, только гораздо более грустная. Она всегда была рядом, и маленькому мальчику не приходило в голову спросить себя, любит ли он её, улыбается ли он ей, ловя на себе восторженный взгляд? Как можно не любить погремушку, что висит рядышком, как можно не любить подаренную кем-то из многочисленных родственников по линии отца лошадку, что всегда готова покатать тебя на своей спине?
Рэдди не понимал, что для него есть сестра, он не мог сказать, любит ли он её или нет. Он был слишком мал для этого.
Эстра не ходила на вечеринки со сверстниками, она с трудом сдала выпускные тесты третьей ступени, она мало ела и редко спала, постоянно вполглаза наблюдая за своим сокровищем. Она даже научилась скрывать от родителей своё состояние, искусно пряча его за мелочами жизненных передряг. Зато именно она заметила, как там, в лесу, Рэдди стоял, запрокинув голову, и вокруг него в ярости трепетало марево силового поля.
Она знала о Рэдди больше, чем его отец с матерью, больше, чем можно было предположить. И ещё проще – она знала о нём всегда больше, чем он сам.
И вот, в то злосчастное утро, всё произошло так же.
Эстра вошла в его комнату, предварительно учтиво постучав в дверь. Рэдди крикнул: «Войдите!» И лишь тогда появилась на пороге.
Её нужно было видеть. Каменная маска лица, дрожащие ладони, скорченная фигура человека, окончательно сломленного судьбой. Эх… вернуться бы на долгие годы назад, Рэдди постарался бы выглядеть более человечно в данной ситуации. Но, к сожалению, история не терпит слова «бы».
Нет, кажется, Рэдди в то утро всё-таки толком проснуться не успел, а значит, это было довольно раннее утро.
Полчаса, нет, час со времени, когда родители улетели на срочный вызов куда-то суда, в свою жизнь.
Какой-то дурацкий час.
– Эстра, что случилось?
– Там… инфор…
– Ты что, опять что-то поломала, у тебя такой вид, словно он тебе на ногу упал!
Рэдди любил
