голосом дурные песни, благо отметить всегда было что. Для Рэдди же дом и был домом, уголком, где отдыхаешь от суеты, и где по соседству (пара километров – пустяки) его ждали.
Непременно ждали, хотя они с Олей, похоже, так ни разу и не говорили по-настоящему друг другу об их чувствах.
– Если это важно, то нужно обязательно… – отчего-то вслух ворчал он, сворачивая на едва заметную тропинку, которая должна была привести к дому.
Надо же, всего два месяца назад он отсюда вот так же уходил, что такое два месяца для его взбалмошной жизни? Вот, успел соскучиться.
Тропинка виляла из стороны в сторону, обходя стороной стволы деревьев, сверху сыпался всякий мелкий сор, верещали что-то сами себе страдающие вечной бессонницей маленькие рыжие белочки-эйси. Как это знакомо, как это ужасно глупо и как прекрасно. Он любил рукотворный в своей неловкости, чуть покосившийся дом и то, что его окружало. Некогда он сам, от первого до последнего бревна, построил его сруб. Пилил, строгал, с ругательствами извлекал двадцатую за день занозу, которые пробивались сквозь все перчатки, и вечерами выпивал с друзьями на развалах строительного мусора. Пять лет с тех пор прошло. Рэдди успел привыкнуть к мысли, что его настоящий дом – здесь. А тот, другой, постарался забыть.
Поднимаясь на крыльцо, он улыбался. Два месяца, всего два… ой, пропадёшь, парень!
Дом его дожидался чашкой горячего тоника и прохладной постелью. Спустя четверть часа Рэдди уже спал.
«Борт три-ноль-пять каппа-урбан, выходи на траекторию».
Голос дежурного навигатора напоминал скорее синтезированный автоматикой, нежели голос живого человека. Ему было скучно. А потому слова нехотя срывались в пространство, чтобы мгновение спустя вновь пробудиться у Рэдди в голове, неприятно царапая нервы свистящими обертонами.
Да не дёргайте вы меня… сейчас, у меня всё получится.
Рэдди привычно принялся себя уговаривать, привычно же сам себя одёрнул, мучительно концентрируясь на навигационных секциях визуального поля.
Пилотирование было искусством, сравнимым с залихватской пляской на столе, уставленной хрупкой посудой – мощности, что сейчас находилась под его управлением, хватило бы, чтобы разнести док вдребезги, так что его потом будет проще целиком списать, чем ремонтировать. Даже эта пронизанная силовыми экранами громадина, тянущаяся своими гибкими отростками в глубины пространства, не была рассчитана на прямое попадание олуха в самые свои недра. Оборонительные рубежи орбитальной станции ПКО были вынесены далеко за пределы доступности доковых узлов, тут уже ошибки в наведении даже лёгких транспортников могли привести не только к печальным последствиям для самого пилота, тут ты мог натворить бед.
«Ну что, подавать резерв на экраны, или дадим ему шанс?»
Это другой голос, кажется, знакомый. Кто-то из инструкторов.
«Если надо будет,
