воскликнул он. – И трогательно! Необычайно трогательно!
Он принялся шагать по ковру перед камином.
– Раскаяние, очень трогательное раскаяние, высказанное сквозь щель в двери! Бедняжка! Поразительное превращение! Она проснулась. Наверное, сразу проснулась. Она поднялась с постели, чтобы разбить бутылку бренди, которую тайно хранила в своем сундуке. И сама покаялась мне в этом!.. Но какие перспективы открываются для нас… Поистине безграничные! Если мы смогли произвести такую удивительную перемену в ней…
– Да, – согласился мистер Фотерингей. – Возможности, похоже, и в самом деле безграничные… Вот только, что касается мистера Уинча…
– Безграничные! – повторил мистер Мэйдиг.
Остановившись посреди ковра у камина и оставив без внимания затруднительную ситуацию с Уинчем, мистер Мэйдиг высказал целый ряд замечательных идей, которые приобретали законченный вид по мере того, как он их озвучивал.
В чем заключалась их суть, для нашей истории не имеет особого значения. Достаточно сказать, что все они были навеяны состоянием полной умиротворенности – той, что обычно называют послеобеденной. Впрочем, проблема Уинча так и осталась нерешенной. Нет надобности рассказывать и о том, какие из идей мистера Мэйдига были осуществлены. Заметим только, что произошли удивительные перемены.
После полуночи мистер Мэйдиг и мистер Фотерингей, не обращая внимания на холод, сновали по рыночной площади при свете луны в каком-то экстазе чудотворства: мистер Мэйдиг – возбужденный и беспрестанно жестикулирующий, мистер Фотерингей – невысокий, взъерошенный и уже не подавленный больше собственным величием. Они направили на путь истинный всех пьяниц в своем избирательном округе, превратили все пиво и другие спиртные напитки в воду (в этом вопросе мистеру Мэйдигу удалось взять верх над мистером Фотерингеем); затем они значительно улучшили железнодорожное сообщение города, осушили Флиндерово болото, улучшили почву на холме Одинокого Дерева и вывели бородавку у викария. А потом принялись обсуждать, как бы отремонтировать поврежденную опору Южного моста.
– Наш город станет завтра неузнаваемым! – задыхаясь, воскликнул мистер Мэйдиг. – Как же все будут удивлены и благодарны нам!
И в этот момент церковные часы пробили три раза.
– Слышите? – спросил мистер Фотерингей. – Уже три часа! Мне пора домой. Я должен быть на службе в восемь. Кроме того, миссис Уимс…
– Да ведь мы только начали, – возразил мистер Мэйдиг, упиваясь сладостью неограниченного могущества. – Только начали! Подумайте, сколько мы сделаем добра! Когда люди проснутся…
– Но… – всего лишь и успел сказать мистер Фотерингей, как вдруг мистер Мэйдиг схватил его за руку. Глаза священника горели, точно у безумного.
– Друг мой! – воскликнул он. – Вам незачем торопиться! Взгляните! – Он указал на луну, стоявшую в зените. – Иисус Навин![18]
– Иисус
Иисус Навин, согласно Библии, остановил на небе Солнце и Луну, чтобы противник не смог отступить, воспользовавшись вечерним и ночным мраком:
