под углом верхние части тел, хлеща ярко-красными струйками, с хлюпаньем соскользнули на камни. Озлобленные коротышки, как по команде притихли, мгновение изучали дергающиеся половинки собратьев, затем, принявшись топать ножками на месте, обратили искаженные в гневе лица на человека, шипя по-змеиному и совершая выпады клинками, пытаясь проткнуть убийцу. Брут в страхе попятился, несуразно размахивая лезвием у их носов, то и дело оглядываясь. Споткнувшись о камень и чуть не свалившись, он развернулся и помчался вглубь тоннеля, оставляя далеко позади увеличивающуюся армию уродцев.
Добежав до т-образного перекрестка, он снова наступил на камень, задавший команду цепочке щелчков. Бухнуло два раза, стены затрясло, как при пяти бальном землетрясении и валуны пришли в движение. Через мгновение, и спереди, и с лева, они замелькали в свете лампочек.
– Черт! – выкрикнул Брут.
Он растерянно вертел головой по сторонам, пытаясь найти выход из положения, но спрятаться было негде, а путь назад отрезан вооружённой коротконогой армией. Судорожно сглотнув, он понял, что это конец. С обеих сторон, то появляясь в свете, то исчезая в полумраке, резво катились валуны, двигаясь примерно на одинаковом расстоянии от Брута.
«Значит перекрестка они достигнут одновременно, а после покатятся вниз, давя армию уродцев… Что же мне делать, что делать…» – Мысли лихорадочно забились в голове.
Он дернулся влево, ощупывая стены, моля себя наткнуться на какое-нибудь углубление или нишу, куда можно было бы забиться, надеясь на удачу.
– Нет! Нет… – Закричал он в отчаянии, стукнув костяшкой кулака об стену, отпрянул и бросился вперед, на ходу ощупывая стены, но кроме маленьких проемов для мелких говнюков, никаких ниш и углублений не нашлось.
Оставались считанные секунды до соударения громыхающих валунов смерти, и Брут с горечью мысленно прощался с бабушкой, желая ей прожить последние годы своей жизни в великом счастье, но в то же время ясно осознавая, что тетя, лишь прознав о смерти Брута, тут же отправит ее в дом престарелых или еще хуже, вынудит пойти на страшный, но модный в современном мире шаг – эвтаназию. Бабушка, всегда черная, как плодородная земля, всегда улыбающаяся и пышущая энергией, как весна, ставшая ему лучшей матерью, из всех возможных. Бабушка, которая с помощью суда выхватила его из цепких лап социальной службы после смерти родной матери и воспитывала его, посвятив этому все свое свободное от работы время, все силы, здоровье и мечты.
Неожиданно, в двух-трех метрах от него со сводчатого потолка, зажурчала струйка жидкости, падая на пол и каплями разбрызгиваясь по камням. Брут пригляделся в темный участок и в метре от пола заметил контуры перекладин, по стене уходящие вверх.
«Может я рано принялся горевать?» – подумал он с возрождающейся надеждой.
Рванулся со всей мощи, пытаясь опередить неумолимо надвигающийся
