style="font-size:15px;"> Рубежи времени и круглые даты имеют скорее символическое, чем практическое значение. Если взглянуть отвлечённо, дело это довольно-таки странное – уделять особое внимание проводу года, у которого есть нули на конце. Можно отмерять не только календарные столетия, но и десятилетия, и пятидесятилетия, и даже двадцатипятилетия – четверть века как-никак. Конечно, это мелко на фоне наступления нового тысячелетия. Куда как интереснее подводить итоги такой громадной эпохи, какая вместилась в десять веков и имеет достаточно чётко очерченные границы во времени!
Обычно люди не помнят, что они делали на прошлой неделе, как они жили месяц назад. У суток тоже нет чётких очертаний, они плавно и незаметно перетекают одни в другие, большинство сразу же забывают о дне сегодняшнем, как только начнётся завтрашний. Никто не отмечает окончание и начало каждого дня, недели или месяца. Ну, разве только бухгалтеры. Другое дело – год. Тем более век. Про тысячелетие и говорить нечего.
Не сказать точно, кто чего ждал от нового века и тысячелетия, но ожидание Апокалипсиса временами сменялось ожиданием наступления какой-то вселенской разумности и появления людей нового типа, которые и создадут эту разумность. Надо всего-то подождать до конца века, и тогда жизнь сама собой наладится. Именно пассивностью самих мечтающих подкупала сия идея. Ещё вчера был человек дураком, а сегодня – на старт, внимание, марш! – становись умным ровно в полночь по московскому времени, так как грядёт не просто Новый год, а Новый век. Новое тысячелетие. Все вроде бы понимают, что переход в новое качество не бывает мгновенным. Он занимает достаточно продолжительное время: не за десять лет и даже не за сто меняются такие глыбы времени, как тысячелетия. Они тащат в новые эпохи свои события, отзываются эхом в событиях новых, наслаиваются на начало новых отрезков времени. Стоит ли так беспомощно ожидать от очередного нагромождения веков и десятилетий чего-то особенного?
Но вот прошёл и двухтысячный год. Наступил математически точно выверенный новый миллениум, как стало модно называть тысячелетие. Как и прежде, было немало выпито по этому поводу, после чего человеку уже всё равно: в какой год или век он вступает – это происходит с одинаково тяжёлой головой и опухшим лицом. По телевизору показывали, что даже москвички упивались прямо на Красной площади, переусердствовавших в праздновании милосердно грузили в кареты Скорой помощи. В провинции таким бедолагам никто помощи не оказывал, поэтому они валились прямо в сугроб. Замёрзших потом хоронили с таким надутым видом, словно человек сложил голову за что-то важное и даже героическое – как-никак начало нового века встретил, как и подобает гражданину новой эры. Везунчиков, которые не околели от холода, негуманно свозили в местные кутузки, откуда их вскоре приходилось выпускать, потому что мест на всех остро не хватало.
Но наступил-таки! Мы уж и не верили, а он взял, да и пришёл. Неизбежное – неизбежно! Но мечущего молнии конца света так и не последовало,
