перьями.
– Я хочу сказать, что ты должен выйти, – раздраженно бросила Эмбер.
И дать ей шанс сбежать от него, как утром после свадьбы? Казим даже не успел решить, что будет дальше, как они будут жить раздельно. Эмбер просто ушла. Снова рисковать он не имеет права. Отец четко дал это понять.
– Я либо уйду с тобой, либо не уйду вообще. А поскольку я не желаю, чтобы меня видели на улицах Парижа со стриптизершей, изволь одеться.
Подчиняясь силе влечения, Казим начал приближаться к Эмбер, пока его не остановило восклицание оскорбленной девушки:
– Я не стриптизерша!
Она отступила на шаг, словно ее обожгли его слова.
– Насколько я помню, ты очень ловко умеешь снимать одежду. – Он снова вспомнил свадьбу. Как дразняще Эмбер снимала шелка, покрывавшие ее тело, а потом небрежно разорвала и отшвырнула их. – Разве не этим ты занималась в нашу первую брачную ночь?
Эмбер поджала губы.
– Я официантка.
– Может быть, и так, но я видел, что здесь творится.
– То, что ты видел, – танцы. – Ярость исходила от нее волнами.
Казим нахмурился и подавил триумфальную улыбку при виде раздражения на лице Эмбер. Он больше ничего не сказал, только вопросительно поднял бровь.
– Думай что хочешь. – Девушка пожала плечами и повернулась к нему спиной. – Но если ты хочешь, чтобы я стала меньше похожа на стриптизершу, по крайней мере помоги мне раздеться.
Сначала он мог лишь смотреть на темную кожу ее оголенных плеч, так и манящую провести по ней кончиками пальцев, на кажущиеся бесчисленными крючки корсета. Ногти Казима впились в ладони. Что она пытается с ним сотворить?
– Поскольку ты запер дверь, никто не может зайти сюда и помочь мне, так что будет быстрее, если это сделаешь ты. – Эмбер стояла спиной к нему, в каждом ее слове сквозило нетерпение.
Казим вздохнул и принялся расстегивать крючки, касаясь пальцами ее теплой кожи. Мужчина из последних сил противостоял желанию, которое Эмбер пробуждала в нем. Он стиснул зубы от ярости из-за того, как она влияет на него, и снова вспомнил их брачную ночь. Эмбер удивила его реакцией на приказ вернуться к семье. Она не закатила истерику, как это принято у женщин, но продемонстрировала силу, которую скрывала от него в течение их короткой помолвки и которая в полной мере проявилась сейчас…
– Что случилось с твоим отцом?
Мягкий голос вырвал его из прошлого. Расстегнув последний крючок на корсете и обнажив заманчивую гладкость ее спины, Казим отмахнулся от воспоминаний. Эмбер снова отвлекла его от цели и от воспоминаний о детской травме. Он не мог оторвать от нее глаз.
Прижав корсет к груди, она скрылась за ширмой и через несколько секунд перебросила через нее безвкусный наряд. Мысли Казима понеслись с безумной скоростью. Перед его глазами вставали картины единственной ночи, проведенной с Эмбер…
О чем она спросила?
– Шейх
