Несмотря на явное измождение и напряжение, в последней строчке читалась самоирония: «Дружественный вашему округу Отшельник Кристофер Найт».
Глава 9
Комната для посещений
Огаста, штат Мэн – городок живописный, но довольно тоскливый. Центральные улицы пустынны, а от фабрик, когда-то производивших ручки для швабр, надгробия и ботинки, остались одни огромные кирпичные скелеты вдоль реки. Тюрьма была построена в 1858 году. Историческое здание – маленький гранитный форт – занимали офисы департамента шерифа. Найт содержался в современной пристройке – трехэтажном нагромождении бледно-серых цементных блоков.
Посещать заключенных можно было вечером, начиная с 6:45. Я приехал раньше и прошел, минуя зеленую металлическую дверь на первом этаже, в комнату для ожидания. Стоя у низкой стойки, за которой находилось окно из зеркального стекла, я гадал, нужно ли нажимать кнопку, чтобы привлечь внимание сотрудника. Рядом висел огромный диспенсер с антибактериальным гелем для рук. Памятка у него гласила, что всем посетителям, перед тем как войти, необходимо выдавить немного геля себе на ладони.
– Вы к кому? – спросил искаженный динамиком голос по ту сторону стекла.
– К Кристоферу Найту.
– Кем вы ему приходитесь?
– Другом, – ответил я неуверенно.
Он не знал, что я здесь, и у меня были сомнения в том, что он согласится на встречу. Его письма были проникнуты большим страданием и великой силой духа, в них было даже что-то еще, более глубокое. И когда стало ясно, что он больше не напишет, я рискнул и отправился на восток, из Монтаны в Мэн.
Выдвинулся железный ящик, и тот же голос потребовал мои документы. Я положил внутрь водительские права, и ящик с лязгом захлопнулся. Когда права вернули, я сел на скамейку в комнате ожидания, прислушиваясь к гулу и хлопкам, отражающимся от грязно-белых стен.
Следом за мной разрешение на посещение получила престарелая пара, за ними – мужчина, на вопрос об отношениях с заключенным ответивший: «Я его отец». Он сел и вцепился в пакет с нижним бельем, словно в спасательный круг. Нижнее белье, в закрытой заводской упаковке, было одним из немногих предметов, которые можно было передать заключенному Кеннебекской окружной тюрьмы. Затем вошла женщина с двумя девочками в одинаковых розовых платьях. Девчушки выглядели так, будто у них ветрянка, но их мать объяснила, ни к кому в сущности не обращаясь, что их просто покусали комары. «Мы живем далеко от города, в лесу», – добавила она. Это напомнило мне о желании спросить Найта, если я вообще его сегодня увижу, как он боролся с насекомыми, которые в северных лесах могут быть особенно невыносимы. Даже Генри Дэвид Торо, не слывший жалобщиком, писал, что в Мэнских лесах «ему серьезно докучали насекомые».
Появился офицер с ручным металлодетектором. Лицо у него было какое-то детское. Он назвал фамилию, и пожилая пара встала со скамьи. Офицер несколько раз
