что угодно. Какая-нибудь брошь или духи. Повела носом – если от вэйна чем-то и пахло, то ее слабое обоняние не смогло учуять волшебного аромата.
– Постойте, ну конечно, вы дочь капитана Лазара? – Филипп улыбнулся так, что впору портрет рисовать.
Тиса коротко кивнула. Ничего похожего на брошку тоже не обнаружилось. Зато есть запонки. Неужели они?! Наверняка! Она постаралась рассмотреть застежки на кружевных манжетах, но сделать это в танце было не так-то просто – от напряжения только закружилась голова. Притоп, очередное па.
– Вы молчите, – с непонятной грустью произнес Филипп. – Похоже, вы здесь единственная, кто относится ко мне прохладно.
Такой откровенности Тиса не ожидала, зато это давало ей право на ответную прямоту.
– Сказать начистоту? – натянуто улыбнулась она, склонив голову набок. – Я не доверяю вэйнам.
– Чем же мы так провинились? – Теперь это были глаза обиженного ребенка, которого так и хочется приласкать. Это все запонки!
Хотела ответить, но в следующую секунду, взглянув через плечо танцора, заметила Витера. Старшина, облокотившись на комод, вертел в руках пустой бокал и наблюдал за нею.
«Рыбка» – смена партнера. Делая поворот, Тиса оступилась и, если бы не Филипп и шкалуш, которые ее поддержали, наверняка грохнулась бы на потеху народу.
– Пожалуй, мне хватит на сегодня танцев, – решила Войнова, щупая лоб. – Спасибо.
Не замечая сожаления на лице колдуна, она оставила круг и направилась к ближайшему столику. В пару к Трихону тут же встала Марика. Морс закончился. Витер услужливо снял с подноса слуги бокал вина, девушка с пылу выпила его до дна, прежде чем услышала протест Ганны.
Спустя некоторое время Тису позвала уборная. Для этого пришлось пройти коридорами в северную часть дома. На обратном пути она услышала приглушенный разговор за закрытой дверью. Судя по интонации, очень эмоциональный. Может, это подтолкнуло подслушать, может, выпитое вино. Девушка остановилась у двери.
– Как представлю, что нас по дороге могли загрызть волки, ты только подумай!
– Ма, с нами ничего не случилось. Не начинай снова.
– Эта глухомань, этот дом, это жуткое общество. Ты видел, как они едят? Как свиньи! За что мне это? Разве ты не замечаешь, как здесь убого?
– Скажи спасибо, что я не поселился в башне на болоте, где жил прежний наместный. Поверь мне, этот дом показался бы тебе небесными кущами. И почему тебе вечно все не нравится? Мне общество, наоборот, показалось очень милым. Некоторые местные барышни очень даже ничего.
– Ничего хорошего, ты хотел сказать?
– Ну почему же. Старшая дочь Лопухиных составила бы конкуренцию любой столичной красотке. Но меня больше интересует…
– Ты издеваешься надо мной? В Крассбурге столько достойнейших девушек, а ты кидаешься на эту шелуху.
– Как грубо, ма. Все. Я не хочу больше говорить на эту тему.
– О, Филипп, я тебя
