не сомневался – в стороны от дверного короба уже ползли трещины, и знакомиться с мутантом, способным выбить крепкую железную дверь, Нельсон не захотел.
И они сбежали. Нельзя сказать, что с позором. Вряд ли можно говорить о чем-то позорном сейчас, когда старые моральные ценности рухнули, а новых не завезли.
До входа на «Театр кукол» оставалось только пересечь двор, что им беспрепятственно удалось. Видимо, все, кому хватило бы смелости напасть на такую большую группу, ретировались в страхе то ли перед собаками, то ли перед червем.
Ван сказал пару слов охраннику, появившемуся на секунду в окошке, через тягостные полминуты ожидания гермозатвор открылся, и створки распахнулись перед гостями изумрудного города из старых сказок.
«Театр кукол» был особенным переходом. Он не был похож на остальные.
По своей конструкции это была точно такая же прямая бетонная кишка, как остальные переходы. Но это не важно. А дело в том, где он расположен.
Например, родной для мародера «Домостроителей» – окраина, спальный район. Угрюмое место, где власть военных крепка, а караван приходит раз в две недели. Каждый из его обитателей знает, с какой стороны браться за оружие и куда его лучше всего направить. Постоянные тренировки, учебные стрельбы. Стоит вспомнить, сколько самого мародера учили тактике, умению находить укрытия на местности, нестандартным приемам.
А вот «Театр кукол» – совсем другое. Географический центр города. Все торговые пути сходятся здесь, поэтому это даже не переход, а один большой рынок. Кроме того, через подземные коммуникации он соединен с соседним переходом «Молодежной», находящимся всего в сотне метров.
Правда, если «Театр кукол» это один большой рынок, куда пускают всех подряд, тщательно проверяя содержимое рюкзаков, то «Молодежная» – одна большая лаборатория, куда не пускают вообще никого. Исключительно во избежание нарушений технологического процесса.
Нельсон протянул руку к лицу, вывинтил фильтрующую коробку и свободной рукой стащил с лица маску. Закрыл глаза, глубоко вдыхая воздух, пропитанный запахом готовящейся пищи, немытых человеческих тел, оружейного масла. Запахом жизни.
Говорят, раньше люди выбирали себе пару по аромату, а женщины обманывали мужчин, используя духи. Теперь, наверное, сложно будет такое провернуть: как ты ни пытайся надушиться, за тобой будет тянуться шлейф из твоего настоящего запаха. И не всегда этот запах приятен.
– Дядь, дай фильтр, – пропищал мальчишка лет пяти на вид, стоявший возле блокпоста почему-то на одной ноге.
Нель протянул ему коробку, тот вцепился в нее обеими руками и, радостно вереща, побежал куда-то в сторону, не дав возможности задать вопрос, зачем вообще ребенку понадобился фильтр. Тем более использованный.
– А тебе в постель не пора, малец? – только и успел пробормотать вдогонку Нель, не получив на свой вопрос ответа.
– Дома… – еле слышно пробормотал за его спиной хозяин каравана, будто хотел, чтобы никто не услышал. И в словах его мародер услышал
