совсем отупели. Не пойму, чего ты…
– Заткнись, – оборвал Степан. – Тимоха, у тебя с головой все в порядке? Какой-то ты…
– В порядке, – сказал Тим. – Но не совсем. Меня это, по голове сильно ударили. Дубиной.
– Теперь понятно. Сотрясение мозгов, бывает, – констатировал Степан. – Меня тоже один раз отоварили. Так я два дня не мог вспомнить, как меня зовут. Итак, объясняю. Заметано, это значит – договорились. Понял?
– Понял.
– Так мы договорились?
– Да, – сказал Тим.
– Вот и ладно. Фрол, проводи наших гостей до Гермеса. Доложишь, что я послал. Только не дыши на него перегаром. А то сам знаешь…
– Знаю, – пробурчал Фрол. Потом, зыркнув на Тима, показал рукой: – Слышал, что сказано? Ступай сюда, отведу вас к старшине. Только сначала меч отдай.
Тим подошел к Степану и повернулся к боком, чтобы не опускать Алену на землю. Степан снял с него перевязь вместе с ножнами и мечом. Цокнув языком, сказал:
– Ничего себе у тебя бастард, Тимоха. Отличная работа. – Он хитро прищурился. – Твой клинок или подобрал где?
– Мой, – сказал Тим. Подумав – ага, скажешь, что чужой, и фиг потом вернешь. – У тебя тоже отличное оружие. Карабин?
– Это автомат, паря. Совсем ты ничего не рубишь – карабин у Фрола. Ладно, двигай вперед.
Тим приблизился к калитке и остановился. Будто торкнуло что-то в груди. Обернувшись, он посмотрел на пустырь и уткнулся взглядом в гигантскую фигуру безголового монстра. Она торчала на пустыре, как указательный палец, направленный в рассветное небо.
– Ты чего застрял? – спросил Фрол. – Топай, давай, чудило.
– А кто это? – вырвалось у Тима неожиданно для него самого.
– Где? – не понял охранник.
– Вот этот, без головы. Это кто – мутант?
– Какой еще мутант? – Маркитант криво усмехнулся. – Эх, деревня. Сразу видно, что из леса. Да это же Спартак.
– Спартак?
– Ну да. Крутой боец в Москве до Войны жил. Говорят, мочил всех подряд. Вот ему памятник и поставили, Спартаку этому. Ну, давай, Тимоха, топай – некогда мне с тобой лясы точить.
«Спартак, значит, – подумал Тим. – Спартак…»
Неясное воспоминание шевельнулось в глубине его сознания – и тут же растворилось в беспросветной тьме.
Тим прижал Алену к груди и боком пролез в узкий проем. Фрол вошел следом и со скрежетом притворил калитку…
Они очутились во дворе. Его образовывали отвесная стена Стадиона – она вздымалась в трех десятках метров впереди – и баррикада, которую Тим только что миновал. Услышав позади скрежет закрываемой калитки, он непроизвольно обернулся и наткнулся взглядом на мрачную физиономию охранника.
– Шуруй вперед, – сказал тот и махнул рукой. – Туда. И без резких движений. Все по моей команде. Понял, чудило?
– Понял, – послушно отозвался Тим. Какие тут резкие движения? Сориентироваться бы для начала и понять, что здесь к чему… Да и зачем дергаться, если он
