не располагал свободным временем, чтобы ездить с ней в гости, а на ее вечеринках появлялся далеко не регулярно. Радовался, что у Джун много друзей, хотя сам находил их людьми шумными, пустыми и недалекими.
Однажды днем, в первую неделю августа, когда Спейнгрейв дремал в гостиной, сидя в глубоком кресле, внезапно послышался странный, незнакомый звук. Он мгновенно проснулся и насторожился. Звук повторился: стало ясно, что доносится он из сада. Это был смех Джун.
По спине пробежал холодок, а в сознании против воли зародилась опасная мысль. Он никогда не слышал ее смеха – ни разу после того первого вечера, когда она сорвала номер.
Спейнгрейв выбежал в сад, но никого не увидел, поэтому заглянул за разросшиеся кусты лавра, где и обнаружил жену в объятиях Фреда Перриса.
– Фред! Ах, зачем же ты это сделал? – кокетливо-укоризненно воскликнула Джун, совершенно не сопротивляясь.
– К чему притворяться, милая? Тебе вовсе не было противно, разве не так?
– Но от этого еще хуже! Если прежде незачем было беспокоить Люсьена, то теперь придется ему обо всем рассказать.
Спейнгрейв тихо вернулся в гостиную, снова сел в кресло, взял книгу и сделал вид, что читает. Жена вошла через несколько минут, не забыв предварительно поправить волосы и привести в порядок помятое платье.
– Люсьен, я должна признаться: Фред Перрис только что меня поцеловал. И не прощаясь, а по-настоящему. Боюсь, что часть вины лежит и на мне.
– Думаю, не стоит терять голову по пустякам, дорогая. Лучше пригласи его в дом.
– Он уже ушел. Ты очень на меня сердишься?
Спейнгрейв задумался. Конечно, он тоже мог бы страстно обнять и расцеловать жену, но заставить вот так весело и игриво рассмеяться был не в силах. В отличие от других мужей, которые это умели.
– Я не сержусь на тебя, Джун: на подобные поступки нельзя сердиться. Скажи, ты влюблена в мистера Перриса?
Она помолчала, обдумывая вопрос и пытаясь разобраться в себе, но ответа не нашла.
– Не понимаю, что такое любовь.
Миссис Спейнгрейв говорила вполне искренне, хотя и не совсем правдиво. Очень скоро ей предстояло обнаружить, что она отлично понимает, что такое любовь. «И все же, – подумал Спейнгрейв, – еще осталось время, чтобы исправить положение».
– В таком случае давай забудем об этом, дорогая.
– Я так рада, что ты не сердишься, Люсьен. Уверена, что смогу забыть. Постараюсь думать о других вещах.
– Постарайся думать обо мне! – посоветовал Спейнгрейв и легко поднялся с кресла.
И снова послышалась восхитительная звенящая трель, ее заново обретенный смех. Трепеща от восторга, он обнял жену.
– Смеешься, потому что наконец-то счастлива?
– Смеюсь, потому что ты ужасно смешно вскочил – совсем
