они должны провести их вместе.
Все это он выпалил сквозь слезы. Я и сама расплакалась.
Мне следовало его скорректировать.
Но я не смогла. Как можно скорректировать родного брата?
Мне следовало вызвать подкрепление. Сару Грейс.
Но я не смогла.
Если есть хоть мизерный шанс, что долбаная райская планета реальна, я хотела провести вечность со своим братом. И его женой. И их ребенком. Поэтому я его не тронула.
Остальным братьям повезло меньше. Тогда я и поняла, что никакого рая нам не видать.
Потому что если рай существует, он не может подчиняться таким законам.
Прошло время. Я стояла на Бруклинском мосту, глядя вдаль. В лицо дул ветер, за спиной ревело и грохотало уличное движение. Внизу кровожадно скалилась река. Мне не хватало духу прыгнуть, как не хватило духу скорректировать брата.
В какой-то момент рядом со мной возник неопрятный тип с безумными глазами. Товарищ по несчастью.
– Слушайте, а ведь забавно… – сказал он после долгой паузы.
– Что?
– Все эти мосты. Небоскребы. Рельсы. Такие заманчивые.
– Вы о чем?
– Они даже не попытались усложнить задачу. Наоборот, как будто говорят: «Ну же, вперед! Что, слабо?»
– Не понимаю.
– Они говорят: «делайте то, не делайте это». И при этом… у меня ощущение, что я сейчас окажу им услугу. Ладно, сестренка, удачи тебе – здесь или там.
Он прыгнул и скрылся в волнах.
Когда я была маленькой, бабушка спрашивала: «Касси, а если все твои друзья прыгнут с Бруклинского моста, ты тоже прыгнешь?»
Конечно, так говорят все бабушки. А иногда и родители, подражая нотациям, которые выслушивали в детстве.
Смысл этой фразы таков: нужно жить своим умом. Кто-то должен найти в себе силы противостоять толпе.
Я не прыгнула. Тоже не смогла. Вместо этого пошла домой, залезла в ванну и глушила виски, пока в глазах не начало двоиться.
На следующий день в офисе пачками раздавали алпразолам. После этого работать стало заметно легче.
Среда, двадцать один час семнадцать минут… почти конец света.
Мы собрались в главном офисе отчитаться о цифрах. У отделения были неплохие результаты, но в целом показатели падали. У всех без исключения.
Я подумала – и наверняка не одна я, хотя вслух сказать никто не решался – что, возможно, проблема в том, что огромное количество людей уже скорректировано. И, конечно, многие решили уйти самостоятельно.
Дерзкие, импульсивные, любопытные и эмоционально неустойчивые – все они покинули этот мир. Остались только те, кто был готов зубами выгрызть себе место в раю.
На улицах было до жути пусто.
Четверг, одиннадцать часов две минуты. Мы скорректировали даму, которая везла на усыпление своих шестерых кошек – так, на всякий
