в селектор воздушный поцелуй. – А не выпить ли нам кофейку перед рингом, а, как считаешь?
– Мигом, Маргарита!
У нее ведь парнишка в секретарях служил, не бестелесная моль, которой Эмма обзавелась. Высокий, стройный молодой человек с великолепным именем Харитон, с умопомрачительной сексуальной неутомимостью, приятной способностью не задавать лишних вопросов и с неиссякаемым аппетитом до денежных средств.
Ох уж эти деньги! Марго была бы осмеяна, признайся она кому-нибудь, что почти равнодушна к деньгам. Ей плевать было, сколько и в какой валюте их у нее в кошельке. Сегодня нет, значит, завтра будут. Никогда не копила, никогда не скупилась. Она и в коммуналке зажилась по этой самой причине, что ей все равно было где жить. Тут ей даже веселее, сколько ископаемых под ногами путается, развлекайся – не хочу.
Она-то деньги не очень жаловала, а вот такие, как Харитоша…
Она ведь не была скупа, так? Так. Она должна была быть щедрой, не правда ли? Совершенно точно. Одаривать, задабривать, заманивать. Она и дарила, манила, отстегивала и на подарок девушке, и на лечение маме, да и просто на новые брюки.
– Не будь я с ними столь щедра, пап, не была бы столь и востребована, – огрызнулась она как-то, когда отец уж и вовсе перешел все границы, ругая ее за транжирство.
– Так уймись! – бушевал он. – Ведь полтинник скоро!
– Не могу, – лыбилась Марго похотливо. – Вот люблю я их, па! Как сахар, как рахат-лукум люблю! С этим я живу, с этим и подохну…
Харитоша вкатил столик на колесах, согнувшись в три погибели. Специально, стервец, задницу свою ей напоказ выставляет. Не иначе денег сейчас начнет просить. Мог бы одну чашечку-то и в руках донести, нет же, стол прикатил, будто она борща полведра попросила.
– Все, ступай, – неожиданно строго приказала Марго, хотя всегда позволяла себе вольности со своим секретарем, когда они были один на один. – Кто-нибудь приезжал в фирму в мое отсутствие?
– Да, Маргарита Осиповна, – кивнул Харитоша, отомстив ей тем, что назвал по отчеству, знал же, засранец, что она своего отчества не терпела и просила называть ее по имени. – С утра у Маркова посетитель.
– Кто такой? – Марго вытянула шею так, что двойной подбородок исчез, как по волшебству.
– Гнедых Кирилл Андреевич, если разведка не наврала.
И Харитоша метнул в ее сторону укоряющий взгляд. Вот, мол, старался для тебя, старая кобыла, старался, сведения добывал, а ты меня вон из кабинета.
– Гнедых?! – Она растерянно поморгала. – А кто такой этот Гнедых?
– Не знаю, – соврал Харитоша. – Знаю, что вчера его встречала в аэропорту Быстрова.
– Так, так, так… – Марго вылила в луженое горло гадское пойло, которое Харитоша гордо именовал кофе, но так и не научился его готовить. – Слушай, мальчик мой.
– Да, да, да, – он подался вперед, поняв, что потеплело. Глядишь, и премирует.
– Узнай мне все
