Дал отбой. До дому доехал благополучно, позвонил в этот народный университет, сообщил, как обещал, что добрался. Веред подняла трубку. Я говорю, спасибо, что подвезла, и т. д. А я, говорит, могу тебя и в любое другое место подвезти. Шутить со мной вздумала. Ладно, говорю, недабер ал зе12.
Письмо от Вадика, толстое. Раскрыл, а там маленький сборничек, почти без обложки, то есть обложка бумажная. «Грозная свобода» называется. 1997 год. Посвящение дочери. Надпись: «С любовью и нежностью вам обоим, моим любимым людям. Вадим. На другой стороне: «Письмо написано ужасно (и почерк и м.б. содержание). Зато искренне!» Полистал книжку.
Держи меня природа на весу,
то поднимай, то опускай, как блюдце…
Бывала горечь – думал не снесу,
и счастье тоже… Вот бы им вернуться!
Глаза любимых – ах, какая синь!
Твержу себе от порчи и от сглаза —
пролейся сердце, только не остынь,
для новой жизни следующего раза.
Последняя строка даже выпадает из размера, забыл, что есть «ю» в слове «следующего», и это первое стихотворение, открывает сборник… Всё ужасно. Тот же лубок: «купчихи» в «Замоскворечьи», «степные дальние отары», «пожары», «яростные лица», «сверкают стрелы поражая»… «Сегодня Родина мне снится…», «кони топчут путь-дорогу», храмы-погосты, театральный реквизит «Востока» («На Востоке в город басурманский входят с караванами купцы»)…
Дорогой Наум!
С необычайной нежностью я думаю о тебе. Прочел, вернее, просмотрел (чтение еще впереди) твою книгу. Что ж! – Это роман. Не всегда бывшее в жизни переходит в него. Есть фабула, есть взгляд автора. Здесь автор – царь и бог. Он вправе несколько нарушать течение событий. Но считаю – маленькие главки под именем «Вадим», как бы они ни были ничтожны в контексте романа – твоя удача. Они очень и очень оживляют его. Твое раздражение понимаю и даже – одобряю. Не ангел я, увы. Многие люди, близкие мне, раздражаются и даже гневаются на меня. Но ты не гневайся! Ты просто не имеешь права. Ты любишь меня, как я люблю тебя и от этого никуда нам не деться.
Ты об мне одном сказал как о поэте, с цитированием и т. д. (Еще, правда, о Наташе) То, что я всегда у тебя говорю дурацкое слово «прям», что я всегда … – прости меня, Христа ради! Такой я был тогда. Без денег, без всего…
Твои нежные воспоминания о Риге, о Пицунде, о Пскове, Клухорском перевале и многом другом сказали мне – что связь между нами неразрывная, и они самые лиричные у тебя. Перечитай и увидишь.
С любовью и уважением
Вадим
Оставлю так, как было написано.
Все-таки Володя – не аристократ, а я не деревенщина. Все было иначе.
И еще приписка жене. Еще более сумбурным почерком.
Для Риммы!
Я расстался с Наташей. «Любовная лодка разбилась о быт…» (московский!)
Я думаю, что она все делает ради детей. Ее будущий
Мы это обсудим (ивр.)
