появилась с подносом в руках. На противне, украшенном псевдопалеховской росписью, лежало красивой горкой печенье собственного приготовления. Да, она любила готовить и стряпать, раньше мне об этом говорила, но попробовать мне доведется только сейчас. Потянувшись, я принял вертикальное положение, свесив ноги с дивана. Вообще, всегда мечтал вот так встретить утро, чтобы было кому разбудить тебя приятным запахом печенья, улыбнуться, подмигнуть и дать понять, что ты кому-то нужен. Быть кому-то нужным это такое, что нельзя передать словами. Мы были вместе два дня с того момента, как сбежали из больницы, две ночи и два утра. Но только один вечер, поэтому говорить о том, что мы встречаемся двое суток, еще рано. Тем не менее, слова уже были лишними, я поцеловал её в щечку, когда она подала мне поднос со стряпней, а потом просто перешел к банальному набиванию желудка.
– Звонил Тачан, – произнесла она. – Говорил, что вечером встречаемся на железнодорожной дороге под мостом. Инсталлироваться будем там. Эрга с нами не будет, поэтому пойдем втроем. Наша цель – найти Орден Забвения и спросить у них, что делать. А твоя миссия – поговорить с эгрегором слепого поиска. Ты – избранный, кому же, как ни тебе иметь дело с духами? Мы проводим тебя до экзальтационного разлома, а дальше ты пойдешь один. Эгрегор уже предупрежден, он знает, что ты идешь…
Я съел еще одно печенье, а потом отложил поднос на диван.
– Знаешь, ты говоришь странные слова. Они мне знакомы… по отдельности, а в предложении не понятны…
– Это с непривычки, потом все поймешь…
Она села рядом со мной на диван, отломила небольшой кусочек печенья от общего спекшегося массива и принялась аккуратно есть, пытаясь не проронить на одеяло ни крошки. Я вгляделся в её череп. Наверное, это первая возможность попробовать свои навыки френологии на практике. Я провел рукой по волосам, нащупывая под ними твердую основу. Она удивленно и с легким любопытством посмотрела мне в глаза, но позволила провести такой эксперимент, не произнося ни слова. Это, наверное, потому что рот её был занят тем песочным печеньем, что она жевала.
На достаточно ровном черепе была округлая и вполне нормальная макушка с хвостиком волос. Ниже и правее – небольшая ямочка. Я не знал, что это означает, но считал, что у меня и у всех, кого я обследовал три года назад во время моих первых любительских опытов, была такая же. Очевидно, её наличие – это анатомическая норма. Еще ниже и еще правее был подъем, а потом пологий скат к основанию черепа. Это место по латыни называлось «os okcipitalis» – затылочная часть черепной коробки. Кроме того, это была эрогенная зона, но сейчас меня волновало не то, как её возбудить, а то, какой формы у нее череп, душа, характер, мысли и судьба. И какой формы у нее надежда на будущее, есть ли мне место там, за порогом этого дня.
– Тебя ждут тяжелые испытания и потеря близкого друга, который для тебя
