голосом.
Таким, что мурашки по коже. Ученики, узнав бы о лабораторной по другому предмету, сразу начали бы возмущаться, охать и ахать. А на уроках физики она не смели и пикнуть.
– На столах у вас лежат тетради для лабораторных работ. Откройте их, запишите число, тему. И слушайте меня внимательно… – и миссис Корбелл начала долгий и мучительный рассказ о том, как же правильно работать с оборудованием, разложенном на партах.
Класс еле держался, чтобы не уснуть. Все изо всех сил старались не подавать сонного вида, ибо все побаивались учителя.
– Итак, все понятно? Есть вопросы? Нет? Отлично. Приступайте, до конца урока двадцать минут. Торопитесь!
Лабораторные работы проходили в основном спокойно. Можно было даже тихо разговаривать между собой, что и делали друзья.
– Давай, аккуратно, – тихо проговорил Дин, ставя на чашечку весов гирю, сосредоточив на этом все свое внимание. – Шесть.
– Сколько? – растерянно переспросила Гелла.
– Шесть. Ты чего? – сказал он.
– М-м-м? – промямлила Гелла, зевая. – Ты что-то сказал?
– Не выспалась?
– Ага… – сказала она с грустью в голосе.
– Причина та же?
Гелла кивнула, тихо вздохнув.
– Да. Я не понимаю, почему всегда это мне снится? Кто этот человек, которого я вижу? Что это может значить?
– Понятия не имею… – пробубнил Дин, ставя очередную гирю. – А ты как-то сказала, что всегда высыпаешься. Есть! Они в равновесии! Девять.
– Девять… – тихо повторила Гелла, записывая.
– Слушай, а ты больше совсем ничего не помнишь из своего сна?
– Нет, не помню, – ответила она.
Прозвенел звонок.
– Тетради мне на край стола и свободны! – прогремел голос учителя, который старался приглушить суетливый шум учащихся.
Подростки собрали учебные принадлежности, привели весы в неуравновешенное положение, убрав с них гири и сложив их в специальные маленькие контейнеры, сдали тетради и были свободны минут на пять. Именно столько у них было свободного времени до следующего урока.
– Давай скорее, Гелла! – крикнула Софи, выходя из класса с Дэниелом.
Дин поторопился к выходу, но, обернувшись, увидел, что Гелла собирает вещи не особо быстро. Она была чем-то сильно расстроена. Он подошел к ней и положил руку на плечо, одарив обеспокоенным взглядом.
– Как ты?
– Все в порядке… – еле слышно сказала она, но по ее голосу сразу понятно, что никакого «все в порядке» нет. – Просто, знаешь, я не понимаю, что значит этот сон. Я до сих пор не могу в этом разобраться. Даже врачи ничем мне не помогли. Снова. Вчера вновь была на приеме.
– Слушай, забудь уже о нем, ладно? – ответит Дин. – Легче станет.
– Что,
