style="font-size:15px;"> – Сегодня утром по радио сказали, что скоро наступит анархия! И вся цивилизация рухнет! И нас ждет война!
– Ну-ну, Джейн, – папа легонько хлопает ее по плечу, – давай не будем так остро реагировать. Возможно, нам придется лишь потуже затянуть пояс. Всем нам, Бекки. – Он выразительно смотрит на меня.
Я обиженно отворачиваюсь. Что означает его взгляд? Вообще-то, я взрослая. Я мать. Вот так всегда. Поселяешься под одной крышей с родителями, и они тут же начинают обращаться с тобой как с подростком, истратившим деньги на автобус на пару чулок.
Между прочим, я поступила так всего один раз.
– Бедняжка Дженис слегла от треволнений. – Мама почти шепчет, словно Дженис может услышать нас из-за забора. – С нее хватило новости, преподнесенной Джесс и Томом.
– Бедняжка Дженис, – в унисон вторим мы с папой.
– Она все сердце вложила в эту свадьбу. Конечно, нынешние молодые любят поступать по-своему, но разве так трудно пройтись в фате по проходу в церкви? Дженис уже продумала убранство столов и сувениры для гостей. Что ей теперь делать с серебряной кисеей?
Мама продолжает сетовать, и тут меня посещает неожиданная идея.
Сад Дженис. Ну разумеется! Можно установить шатер там, и Люк ничего не заподозрит! Решит, что это Дженис с Мартином устраивают попойку!
– …Даже не поставишь свадебную фотографию на каминную полку…
– Послушай, мама, – прерываю я эти причитания, – ни слова Люку, но я собираюсь организовать вечеринку в его день рождения. И я подумала… Как считаешь, Дженис позволит устроить прием у них в саду?
Молчание. Папа с мамой смотрят на меня немного странно.
– Вечеринку, милая? – Голос у мамы какой-то неестественный. – Хочешь пригласить кого-то из друзей?
– Нет! Хочу закатить классный праздник. С шатром и всем прочим.
Мама с папой обмениваются взглядами.
– В чем дело? – сержусь я.
– Звучит так, будто ты затеваешь нечто грандиозное.
– Ну да, – вызывающе говорю я. – Грандиозное и блестящее. У нас будет танцпол с подсветкой и пожиратели огня, и Люк будет сражен наповал.
Я представляю эту картину каждую ночь: Люк, потрясенно взирающий на самую крутую в мире вечеринку. Господи, жду не дождусь.
– Пожиратели огня? – переспрашивает мама, лицо у нее перепуганное. – О, Бекки, родная…
– Опять Джордж Майкл, – мрачно бормочет папа, и я чуть не задыхаюсь от возмущения. Это идет вразрез с нашими семейными правилами. Никто не должен вспоминать о Джордже Майкле. Мы даже выключаем «Беспечный шепот», когда эта песня звучит по радио или телевизору.
– Ну, папа, спасибо тебе, – язвительно произношу я и заверяю: – Ничего подобного не будет!
История с Джорджем Майклом так ужасна, что я едва осмеливаюсь вспоминать ее детали. Мне исполнялось тринадцать, и весь класс думал, будто Джордж
