первый план, приняв нелёгкое решение, вышел Кащей.
– Эх! Раз пошла такая пляска, так на то она и сказка, чтоб другие могли жить, надо голову сложить, – обратился Кащей к богатырям и подмигнул мне. – Будет казнь мне упрёком, за словами, чтоб следил, лишнего не городил, и всем вам пойдёт уроком.
– Нет, уважаемые, так не пойдёт, – поспешил Витя встать на защиту Кащея, которого в кои-то веки потянуло на благородство. – Пущай Кащей себе живёт. Я с вами к Царевне отправлюсь, авось с злыми чарами справлюсь.
– Я сам всю «кашу заварил», мне и «хлебать» придётся, – настаивал на своём Кащей, выговаривая Витязю. – Твой путь иной, я говорил, тебе же всё неймётся. Забудь ты, Витязь, про «авось», чтоб горевать не привелось.
Главный богатырь с заслуженным богатырским прозвищем Добрый Молодец, выслушав все доводы сторон, тоже принял решение.
– Ну, в общем, так тому и быть, – медленно, взвешивая каждое слово, пробасил он, то и дело поглядывая на сумрачное небо. – Ты Витязь, отправляйся в путь. Кащею ж голову срубить, придётся нам, чтоб отвернуть беду от нас и от чудес, чтоб бытия смысл не исчез.
Ба! Как у них всё тут непросто!
– Храбрец, ты Витязя доставь, до перепутья трёх дорог, – указал Добрый Молодец, одному из своих младших братьев. – Чтоб ошибиться он не мог, на верный путь его направь.
Один из богатырей, кивнул Доброму Молодцу, тронул коня и, подъехал к Вите. Склонясь с седла, он взял того под мышки, и легко подняв, как малого дитятку, посадил перед собой. Сам богатырь, несмотря и на Витин не такой уж маленький рост, нависал надо ним словно закованная в сталь скала. Зяблик хотел было возмутиться такой фривольности по отношению к своей персоне (Витязь я, или так, случайный прохожий), но передумал – между ними всё уже было решено.
Кащей виновато улыбнулся Вите.
– Ты Витязь не переживай, бессмертный я, ты так и знай. Пусть неприятно, просто жуть, но не смертельно, как-нибудь опять себя переживу, и снова тихо заживу. Лишь будут сих мгновений тени, ко мне являться в сновиденья, и чаще приступы мигрени. Зато всё будет по закону, и снова всё пойдёт по кону.
Да, Витя не понаслышке знал как «неприятно», когда вечность затягивает тебя в воронку холодными лапами. И то, что Кащей увещевал его, что он «бессмертный», ничуть не умаляло его храбрости не только в Витиных, но и в суровых глазах непреклонных богатырей. Видать и в самом деле, в создавшейся ситуации, другого выхода не было.
Храбрец развернул коня и повёз снаряжённого Витязя к перепутью трёх дорог, чтобы указать нужную. У Зяблика же, в душе тоже было «перепутье»: часть души рвалась назад, остановить казнь, пусть и бессмертного Кащея, другая половина убеждала следовать вперёд, в поисках истины и ответов на волнующие его вопросы.
Когда Витя с Храбрецом отъехали от заимки Кащея, раздался сильный гром, сверкнуло несколько ярких молний за их спинами и… тучи разошлись. Непогода уступила место яркому солнцу и Зяблик понял – казнь свершилась.
