чума». Чего мы врем друг другу? Я сам работал в этой системе, и знаю, что карантин объявляется после первого сигнала кода, и всякая связь с зараженным кораблем прерывается. Никто не анализировал нашего диагноза, Дениер! Этот месяц, что нам дали, это всего лишь срок адаптации, чтобы успокоить нас. Потом найдутся новые доводы, и так будет длиться бесконечно. Потом мы взвоем, и нам позволят посадку где-нибудь на неосвоенной планете за пределами Кольца. На моей памяти такие операции были проделаны с тремя пассажирскими кораблями. Вы должны знать об этом, Том. Это «Баязет», «Капитан Кук» и «Весна».
Том Онго пожал плечами и ничего не ответил.
– Даже если все это так, – со вздохом произнес купец Дон Гомес, – то какая нужда была говорить обо всем этом нам, пустомеля?
Супруга туриста до боли впилась ногтями в руку своего мужа.
– Что ты, Стелла? – испугался тот. – Пусти же…
– Наши дети, – простонала она. – Наши дети, Арт! Мы уже никогда не увидим их…
По ее окаменевшему лицу потекли слезы.
– Не верь ты им! – вскричал муж. – Это же негодяи, им бы только публику шокировать!.. Не смейте пугать мою жену! – закричал он, потрясая кулаками.
– Успокойтесь, господа, – поднялся Фред Дениер. – Нет необходимости пускаться в драку. Мы сейчас ничего не решим, и нам в любом случае надо ждать целый месяц. Ребята хотят поиграть в смертников, пусть играют. В той мере, в какой это не затрагивает наших интересов. Только учтите, никому из них нельзя верить. Это игра…
– Я не играю перед вами! – закричал Буль дер Глюк. – Я заявляю со всей ответственностью, что у нас нет выхода! Мы или подохнем здесь, или до конца дней будем проживать в какой-нибудь глуши…
Кто-то из колонистов подскочил к нему и ударил в лицо. Немедленно завязалась потасовка, завизжали женщины. Членам команды с трудом удалось растащить драчунов.
– Вы дождетесь, – сказал Том Онго Хину. – Мы вас всех упрячем под арест.
– В моей команде нет коллективной ответственности, – отвечал транк-звезда, лениво поглядывая по щеке одну из своих подружек. – Каждый у нас отвечает только за себя.
Подружка радостно засмеялась.
Капитан Головко появился спустя минуту, когда страсти еще не затихли, но его появление сразу остудило разгоряченных драчунов. В хладнокровном спокойствии капитана было больше угрозы, чем в негодовании штурмана.
– Все в порядке, капитан, – сказал Фред Дениер, улыбаясь. – Ничего серьезного.
Капитан холодно кивнул ему.
– Господин Глюк, – сказал он художнику. – И вы, господин Патеко, – сказал он колонисту, начавшему драку. – Вам надлежит разойтись по каютам. Я продлеваю ваш карантин.
– Бред, – сказал художник. – Я не намерен подчиняться.
Капитан Головко глянул на него с холодным интересом, и художник, выдержав этот взгляд, вздохнул:
– Ладно, я готов посидеть еще
