предъявить ему обвинение в воровстве, у меня не было. Но решимости хватало – хоть отбавляй, и я понимал: если почувствую, что он врет и отпирается – просто заеду ему в морду.
– Так это я позаимствовал! – радостно признался Алеша. – Ты извини, я сразу не успел сказать. Занят был, – и певец жадно приник губами к краешку фужера, не обращая больше на меня ни секунды внимания. Его выпирающий кадык сделал несколько судорожных глотательных движений.
– Они же у меня далеко в кармане были спрятаны? – не понял я.
– Ну, я с утра зашел – вижу, ты спишь. Думаю, зачем будить хорошего человека? А у меня трубы горят – сил никаких нет. Ну, и позаимствовал денежку. Пива заказал. Я же тебе сразу говорил, пивка не желаешь?
Его уверенное сознание, как будто все нормально, взбесило меня еще сильнее, чем понимание того, что этот тип тайком шарил у меня по карманам! У меня не было слов. Зато, видимо, появилось, что-то такое во взгляде, от чего Алеша забеспокоился.
– Да ты не напрягайся, генацвале! – почему-то он назвал меня на грузинский лад и развел руками, пытаясь изобразить виноватую улыбку. Но вышло наоборот – его похмеленная рожа выглядела чересчур довольной. – Все классно будет! Ко мне в двенадцать часов Василич приедет, гонорар привезет, и я тебе мигом отдам. А пока выпей пивка, расслабься…
Зря он взял этот тон. В следующее мгновение, я уже держал его за лацканы пиджака и орал:
– Какие двенадцать часов?!.. У меня встреча в двенадцать! Мне сейчас деньги нужны!..
Тут я тряхнул его так сильно, что фужер полетел на пол и с нежным звяканьем разлетелся осколками. А недопитое пиво расплескалось по ковру. Это немного утихомирило меня. Хватило ума понять, что если сейчас еще начнутся разборки с гостиничной администрацией – мне не успеть к полудню, ни с деньгами, ни без денег. И Аслан с соотечественником впустую прождут меня у Пяти углов.
– Давай, что осталось, – потребовал я.
Он без сопротивления немедленно полез в карман, и извлек оттуда одну маленькую и смятую бумажку салатного цвета.
– Что это? – опешил я.
– Трояк остался… Тут в буфете пиво импортное – «Будвайзер» по пятнадцать рублей бутылка. Вот и получилось… – оправдывался Алеша.
То есть он собирался сказать, что за утро сумел истратить ползарплаты среднего советского гражданина?! Когда в магазине бутылка «Жигулевского» стоит пятьдесят копеек. А эта сволочь, без спросу истратила мои последние деньги на «Будвайзер» по сумасшедшей цене. А если к этому добавить страх и злость на себя из-за глупости с чужой машиной, вы понимаете, что я просто обязан был дать ему в рыло.
Но не дал. Потому что в двери номера зашла полная немолодая горничная с огромной охапкой роз.
– Поставь на рояль, Никитишна, – попросил Алеша, не теряя самообладание.
Горничная с розами степенно прошествовала к черному роялю. По пути окинув
