всё рядом: станица «Кавказская», пожалте, город Кропоткин, наш райцентр, в трёх километрах отсюда. Да и до Краснодара 150 км всего. Будешь к тётке в гости ездить, – Петро и Иван с трудом протиснулись в переполненный автобус, в тесноте да не в обиде. Домчались быстро по пыльной дороге.
А вот и хутор «Тысячный»: хаты утопают в садах и огородах, цветут яблони, вишни, каркают вороны над пашнями, аромат стоит вокруг такой, аж дух захватывает.
– Красиво у вас, совсем как у нас в подгорье, черёмуха цветёт, сирень. Сады кругом, огороды, – Ивану по душе были новые места, ведь здесь теперь ему предстоит жить и работать. Петро проживал недалеко от хуторского центра.
В хате их встретила его мать, дородная, миловидная женщина средних лет.
– Ну вот, наконец-то приихал. Та ешо не один, с товарищем. Гарный хлопец, как величать? – любопытствовала женщина, приветливо улыбаясь им.
– Иваном, он у нас жить будет, и работать в слесарке. Не возражаешь?
– А шо, нехай проживает. Места всем хватит. Зови меня Марьей Ивановной, или тёткой Марьей, как больше понравится. Айдате обедать.
Она быстро собрала на стол, пообедали. Ванька так проголодался с дороги и с непривычки на новом месте, что уплетал за обе щёки, не замечая ничего вокруг.
– Аппетит отменный, знать, и работник хороший, – одобрила тётка Марья и завздыхала, оглядывая паренька, – худой только очень. Трошки подкормить треба.
– Чево зря балакать, на хуторских хлебах быстро поправится, – засмеялся Петро, тоже не дурак пообедать. Ванька лишь улыбался в ответ, прихлёбывая чай из большой кружки и сонно поглядывая по сторонам…
Наутро он встал, как ему казалось, первым, но в хате уже никого не было. Надо же, проспал. Подумают, лодырь приехал, лежебока. На столе стояла кружка с молоком, хлеб. Это для него оставили, понял Ванька, и улыбнулся. Ничего. Он ещё себя покажет.
В сенях увидел рукомойник, сполоснул лицо, вымыл руки с мылом, утёрся рушником. Вышел во двор. Поёжился. Прохладно с утреца – то. Огляделся. Всё цвело вокруг и дышало. Пашни были вспаханы и засажены картошкой. И так повеяло от них родным духом, что у Ивана закружилась голова. Ему показалось на мгновение, что он дома, в своём родном подгорье. Но нет. Вокруг была равнина, вдали вдоль дороги высились пирамидальные тополя.
В соседском дворе появилась совсем молоденькая девчушка, постреливая глазами в его сторону, мол, что это за чужой паренёк появился у тётки Марьи? Да ещё такой симпатичный, в красной водолазке. Заметив, что паренёк тоже засмотрелся на неё, она фыркнула и, тряхнув косичками, скрылась в хате. Вот её любопытное личико мелькнуло в окне; прячась за занавесками, девчушка наблюдала за ним.
Иван улыбнулся, и решился помахать ей рукой. Личико исчезло.
Он вдруг вспомнил, что приехал на розыски своей Райки, так подло бросившей его, чтобы спросить у неё, зачем она так с ним? Ведь он так любил её. Сердце у него ёкнуло. Почему любил? Он и сейчас любит её больше жизни. Ничего, пусть подождёт, пострадает,
