вернуться. Петро не возражал, он даже рад был, что его новый дружок такой понятливый и свойский пацан…
Наутро Ванька с трудом оторвал голову от подушки. Его мутило и шатало. Первак жинки дядьки Егора оказался таким крепким, что душа не только возрадовалась, но и грозилась теперь расстаться с телом. В хате опять никого уже не было. Шатаясь, он вышел во двор, умылся, едва пришёл в себя после вчерашней прописки.
«Петро с тёткой Марьей уже на работе, а он слабак оказался, вот стыдоба. Вчера Петро приволок его домой на себе, тётка Марья ругалась с ним из-за этого. Так нельзя. Ещё подумают, что он пьяница», – думал Ванька, озирая окрестности тусклым взором.
В соседнем дворе снова нарисовалась уже знакомая девчушка.
«Марийкой зовут, – вспомнился Ваньке вчерашний разговор с тёткой Марьей. – Но тут уже не до девчушки. Быть бы живу. И на танцах не побывал, с дивчинами местными не познакомился. Небось, смеются над ним вчерашние казачки, вспоминая заезжего городского недотёпу. Так ему и надо».
Ваньке что-то уже расхотелось работать и жить на хуторе. На сельских просторах ему не пахать на тракторе, так как для этого сначала надо учиться и осваивать технику. Ему это не по душе. А в слесарке работать и того хуже. Ему и в Алатыре надоело.
До него вдруг дошло, ведь он приехал на Кубань не просто так, а разыскать Раю, без которой он не может жить, не то, что работать. Отец же написал письмо для тётки Нины, своей сестры, чтобы она помогла племяннику. А он тут околачивается, первак с деревенскими мужиками пьёт, у чужих людей проживает, пользуется их добротой.
Нет, так дело не пойдёт. Ванька вытер испарину, выступившую на лбу от переживаний, внезапно над ним загрохотало, пошёл сильный дождь, и он скрылся в хате, промокнув до нитки.
Примерно так же думали и Петро с матерью. Вечером, во время ужина, на том и порешили. Надо Ваньке ехать к тётке, хотя им и не хотелось расставаться с ним.
Утром он распрощался с тёткой Марьей, она даже всплакнула, облобызала его в обе щёки, как родного, и Петро проводил его до автобуса. Распрощались по-мужски, без лишних сентиментов, пожав друг другу руки, после чего Ванька долго ехал в переполненном автобусе до райцентра.
Там он на автовокзале купил билет, посидел на лавке, жуя пирог с картошкой от тётки Марьи, уже отрешившись от хуторской жизни, весь в мечтах и планах о новой жизни в столице Кубани. Сначала он у тётки поживёт, потом на работу устроится, свою Раису разыщет, и заживут они с ней как прежде, ведь он так соскучился по ней, настрадался без неё. А может, и в Алатырь снова вернутся, кто знает.
Автобус до Краснодара был большой и красивый, с мягкими креслами, и Ванька удобно расположился у окна, с интересом разглядывая кубанские просторы, ряды высоких пирамидальных тополей вдоль дороги до горизонта, и дальше. Ехали долго, с остановками, но что такое для молодого путешественника какие-то там 150 км.
Ну вот, он и в Краснодаре, столице Кубани. Наконец-то это произошло. Город произвёл на него
