как вполне удовлетворительное, если не считать тахикардии и немного повышенного давления, а также признаков переутомления. Сделали ему укрепляющие витаминные уколы. И передали обратно в руки громил.
Те заперли его в глухой комнате с кроватью, умывальником и унитазом – скорее всего, это место было чем-то вроде местной гауптвахты. Там он пробыл до утра. Потом его перевели в другую комнату – побольше, со стульями, столом, телевизором под потолком, но тоже без окон, дверей и с крепким засовом. Начались допросы. Час за часом. В основном касались они его провала. Дознаватель – приветливый молодой человек с замашками дорогого адвоката, вытягивал малейшие подробности. Когда у пленника уже не ворочался язык, делался небольшой перерыв. А потом все начиналось сначала.
На следующий день это продолжилось. Опять те же самые вопросы, бесконечные уточнения – в расчете на то, что он собьется.
Потом в камеру принесли европейскую одежду – джинсы, рубашку, туфли. Все идеально подогнано по размеру, простенькое, но чистенькое и ненадеванное – уже хорошо. Сотников переоделся, и громилы отвели его в кабинет к боссу.
– Ну что, Арсен, – Батлер побарабанил по столу пальцами, внимательно смотря на русского. – На данном этапе будем считать, что вы убедили меня в правдивости своей версии.
– Событий, – поправил его Сотников.
– Версии, Арсен. Событиями я считаю только то, чему был свидетелем сам. Все остальное для меня версии.
– Для меня, к сожалению, это событие.
– Не будем спорить, компаньон. Все равно осталось кое-что непонятным. Русская группа спецназа отследила, что мы взяли наживку. Зачем они ликвидировали наших людей, сильно рискуя при этом своими шкурами, вместо того чтобы тихо покинуть место?
– Они выяснили главное. И решили получить бонус в виде пары американских голов.
– Скальпов, – усмехнулся Батлер и задумчиво потер свой подбородок – его любимый жест, при этом лицо его осунулось, улыбка пропала. Потом он будто очнулся и, опять улыбнувшись, посмотрел на гостя. – Как вы понимаете, партнер, ваши котировки после всего произошедшего сильно просели.
– Понимаю. Но у нас были договоренности.
– Договоренность – это баланс сил и возможностей. К сожалению, сейчас он не в вашу пользу.
– Вы прекрасно знаете, насколько заманчиво иметь такого консультанта, как я.
– В какой-то мере вы правы, Арсен. В какой-то мере.
– Или пропагандиста.
– Тоже верно, – Батлер вызывающе зевнул. – Обещаю изучить эти ваши предложения.
Он демонстрировал уже без всякого стеснения, что собеседник перестал быть ему интересен.
– И если вас не интересует архив Большого Имама, – равнодушно произнес Сотников.
Батлер с нотками угрозы произнес:
– Этим архивом ваше начальство подманило, как морковкой, моих людей. И из-за этой дезинформации погорели вы. Что вы еще можете мне сказать такого, чего я не знаю об этом?
