живу один. Раз в три дня приходят соседи, муж и жена. Наводят порядок, чинят, если что-то сломалось, и уходят домой. Так дешевле, да и не мешает никто.
– Ясно. Ну и славно, значит, не нужно никого предупреждать, что в доме гость. Ты голоден или сразу спать пойдешь?
– Если вы не возражаете, лучше спать, – честно сказал он. – Вас же, наверное, кормили у бургомистров? А я думать ни о чем, кроме подушки, не могу, хотя этот ваш бальзам Кахара отличная вещь. Но он не очень долго действует. Наверное, я просто слишком давно спал.
– Наверное. Ну и пошли в твою спальню, чего мы стоим?
Когда я улегся рядом, Абилат изрядно удивился. Думал, наверное, что я буду стоять у его ложа с каким-нибудь волшебным мечом наперевес. Ну или хоть некий варварский танец под потолком исполню. А я под одеяло лезу, какое разочарование!
– Наши головы должны лежать на одной подушке, – объяснил я. – Желательно, чтобы макушки соприкасались, так проще достичь нужного эффекта. Мы заснем одновременно и увидим один и тот же сон. Обычно заранее трудно сказать, чей именно. Но я умею управлять этим процессом.
– Ой, а нельзя просто посмотреть ваш сон? – с надеждой спросил Абилат. Помолчал и неохотно прибавил: – Просто для разнообразия.
Я его отлично понимал. Любой на его месте ухватился бы за возможность поспать без привычных кошмаров. Но мне надо было браться за расследование, а не усталых детей баюкать, поэтому покоя бедняге Абилату не светило. По крайней мере, не в ближайшее время.
Но вслух я сказал:
– Там видно будет. Может, оба сна посмотрим, по очереди. Как пойдет. Давай, закрывай глаза. И ничего не бойся.
– Я не боюсь, – вздохнул он. – Просто устал за последние дни. А так-то все в порядке.
Ох уж это мне «все в порядке»…
Как я и обещал, мы заснули одновременно. И, как всегда происходит в таких случаях, одновременно открыли глаза по ту сторону повседневной реальности, в небольшой комнате с голубыми стенами и оконными занавесками самых что ни на есть веселых расцветок. За окнами зеленел сад с аккуратно подстриженными лужайками, на круглом столе стоял букет полевых цветов. Впрочем, не только на столе, букеты были повсюду: на книжных полках, заставленных тонкими томиками стихов из «Библиотеки Древней Поэзии», на подоконниках, даже в напольных вазах. Низкие диваны пестрели шелковыми подушками, на ковре лежали большие мягкие игрушки, из тех, что обычно покупают для подросших уже детей, малышам такую красоту портить не дают. Словом, идеальная девичья горенка, да и только!
Я изумленно присвистнул: при всей простоте и обыденности обстановки сон Абилата был соткан вовсе не из той материи, что обычные сны – хоть сладкие грезы, хоть кошмары. Природа его сновидения была скорее сродни природе вот этого пространства, где мы с вами сейчас сидим, хотя, конечно, есть великое множество различий. Коротко говоря, это была достоверная реальность, в подобном месте и пищей насытиться можно, и руку поранив, проснуться в крови, и умереть, честно говоря, ничуть не сложнее,
