кавалеров.
– Но заруби себе на хвосте, – сказал Йоста, – мы принимаем от тебя эти семь заводов исключительно для спасения души. Мы не собираемся там хозяйничать, не собираемся пересчитывать доходы и взвешивать привезенную руду. Мы не собираемся превращаться ни в пергаментных желчных старцев, ни в туго набитые кошельки. Мы не собираемся делать ничего, что не пристало кавалерам. Мы остаемся кавалерами.
– Мудрые, мудрейшие слова, Йоста, – угодливо хихикнул дьявол.
– И вот тебе условие: ты передаешь нам эти заводы на год. Ровно на один год. И если за это время сделаем что-то не по-кавалерски, если совершим хоть один разумный, практичный или бабский поступок, забирай свои заводы назад. И наши души в придачу. Пусть другие пользуются этими чертовыми заводами.
Нечистый пришел в восторг от предложения: начал потирать лапы и блеять что-то нечленораздельное.
– Но! – продолжил Йоста и предостерегающе поднял руку. – Но если мы выполним условие, если весь этот год останемся истинными кавалерами, дорога в Экебю тебе закрыта. Никаких контрактов и никакой компенсации за этот год ты не получишь. Ни от нас, ни от майорши.
– Вот ты чего захотел… Но, любезный Йоста, как-то не очень справедливо получается. Вам все, а мне ничего. Может, все-таки сойдемся на одной душонке? Одной-единственной? Майоршу-то я смогу заполучить, с чего бы это вам экономить на майорше?
– Я таким товаром не торгую, – ледяным голосом сказал Йоста, – но если ты и в самом деле нацелился на одну душу, могу предложить Синтрама из Форса. Он уже давно готов с тобой встретиться.
И они подписали контракт на заготовленной нечистым черной бумаге. Йоста Берлинг уколол мизинец, обмакнул протянутое дьяволом черное гусиное перо и поставил свою подпись кровью.
Кавалеры пришли в восторг. Целый год беспечальной жизни – такое только во сне может присниться. А потом как судьба рассудит. Они отодвинули то, что называли рыцарскими креслами, и затеяли хоровод вокруг котла с пуншем. С ними плясал и нечистый, пока не обессилел и не стал пить горящий пунш прямо из котла. Вслед за ним проделал то же самое Беренкройц, потом Йоста Берлинг. А потом кавалеры улеглись на пол – в середине кузницы сиял, как солнце, медный котел, а от него, как лучи от солнца, расходились тела кавалеров. То тот, то другой время от времени делал большой глоток и подталкивал товарища. Наконец они опрокинули котел с горячим липким напитком, хохоча повскакали с пола и переглянулись.
Дьявола с ними уже не было – он незаметно исчез в момент наивысшего веселья. Но его щедрые посулы словно остались висеть в воздухе прокопченной кузницы. Они освещали полумрак, как бесценные королевские украшения, как нимбы над головами непутевых кавалеров.
Глава третья
Рождественский ужин
И конечно же в первый день Рождества майорша пригласила всех на традиционный парадный ужин в Экебю.
Хозяйка сидит во главе накрытого на пятьдесят персон стола. Тот, кто уже составил о ней представление
