Дима на эту дверку. – Может быть, пройдемся на свежем воздухе?
– Я ручаюсь за то, что нас не слышат.
– Хорошо, – кивнул князь и после небольшой паузы перешел к делу. – Я хотел бы попросить тебя о помощи.
– Что-то случилось?
– Воровство случилось. И казнокрадство. Дядя совсем берега потерял в своей неуемной жадности. Казна уже показывает дно… И сделать я с ним ничего не могу, потому как он моя опора. Моя власть зиждется на поддержке Вельяминовых и их союзников.
– Это прискорбно, – кивнул митрополит. – А от меня что ты хочешь?
– Чтобы ты встал подле меня и сдерживал алчные позывы дяди. Конечно, воровать он не прекратит. Но аппетиты поумерит.
– Отчего, сын мой, тебя так заботит этот вопрос?
– Так из-за воровства безумного все наследие моих предков может прахом пойти. Я бы, может быть, дядю на кого и заменил. Но на кого? Остается искать способы смирить его страсти.
– Разумно, – после небольшой паузы кивнул митрополит. – Но ты ведь догадываешься, что я просто так не смогу тебе помочь?
– Это из-за того, что я изменился? – мягко улыбнулся Дима. – Считаете, что я одержимый?
– Считал. Но ты не чураешься церкви. Да и какой одержимый сам пришел бы к митрополиту? – ответил он с вполне искренней и доброй улыбкой. – Расскажи, что с тобой произошло?
– Если говорить предельно честно, то я не знаю, – пожал плечами Дима. – Единственное, что я помню, – странный сон, в котором мои предки по очереди подходили ко мне и что-то говорили.
– Все?
– Того я не ведаю. Но и тех, кто жили до Рюрика, тоже видел. Они говорили не на нашем языке, однако я их понимал без каких-либо сложностей.
– Очень интересно… – тихо произнес митрополит, по сути, не получивший ответа на свой вопрос. – А что они хотели от тебя?
– Полагаю, они меня как-то напутствовали. Но это только предположение. Я не помню ни одного слова из сказанного ими. Хотя говорили они много. Сверх этого я бы и рад сказать, да нечего. А придумывать красивую сказку я не хочу.
– Сказку? Да, сказку не нужно.
– Вот и я о том думаю. Но ведь сказанных мною слов тебе мало?
– Мало, – кивнул митрополит. – Но я думаю, что мы будем исходить из того, что знаем. Ты не сторонишься церкви, а значит, ничего плохого с тобой они не сотворили. Если же верить толкователям снов, то… – Митрополит задумался. – То я не знаю, как можно трактовать это однозначно. Ближе всего «большие перемены», к лучшему ли, к худшему ли – неизвестно.
– И ты мне поможешь?
– Конечно, – улыбнулся Алексий. – Наставничество над юным князем – моя прямая обязанность. И плох будет тот наставник, который позволит растащить казну воспитанника до его возмужания.
– Это отрадно слышать, – вернул довольную улыбку Дима и вроде бы собрался уходить, но митрополит жестом
