спросил Лев.
– Скончался, – снова коротко бросил дед. – Думал, наверное, что до ста лет вот так, играючи, гарцевать будет, ан нет, судьба-то иначе распорядилась. От судьбы-то не уйдешь. И девок назвал, и шампанского накупил, а все без толку. Скончался. И не съел, и не выпил ничего. Почти.
– Говорят, самоубийство?
– Какое там самоубийство! – Дед саркастически усмехнулся, но явно не для того, чтобы показать, что ему очень весело, а для того, чтобы дать понять, что о подобной версии не может быть и речи. – Самоубийство! Кто ж перед самоубийством девок-то набирает полный номер? Да шампанского, да закусок всяких. Нет, мил-человек, так перед самоубийством не поступают. И не собирался он убивать себя, даже в мыслях не держал, это уж ты не сомневайся. Я на свете-то пожил, кое в чем разбираюсь. А вот то, что «казачка» к нему подослали, это вернее будет. Это я тебе перед кем хочешь, на каком угодно суде присягну.
– Казачка? – недоумевающе поднял брови Гуров. – Какого казачка?
– Какого? А такого. Девки-то эти сюда к нему одни и те же ходят. Я уж их всех наизусть выучил. Их тут две бригады, на смену. В один приезд одна, в другой – другая. А иногда и в одну «командировку» обе смены задействует. А в этот раз, как приехали они, – я тут по лестнице спускался, как раз вечернюю приборку закончил, – смотрю: трое как обычно, знакомые, значит, а одна – новенькая. Ни разу ее здесь не видел. Прошли они в номер, заперлись, как всегда. А потом и нашли его, «самоубийцу» этого. А девки той и след простыл. Вот ты и думай, какой такой «казачок».
– Да у вас тут прямо детективные истории какие-то, – с простодушным изумлением произнес Гуров. – Так вы, значит, думаете, что это новенькая все подстроила? Только как же ей удалось? Все-таки здоровый мужчина. Как она с ним справилась?
– Кто там чего подстроил, этого я не знаю, – отрезал дед. – Не видал. А то, что девка эта была, а потом сплыла, факт верный. Самой-то ей, может быть, и делать ничего особенного не наказывали. Может быть, она должна была просто снотворного в стакан подсыпать, чтобы в нужный момент все были в бесчувствии, – вот и вся недолга. А остальное, что надо, это и другой кто мог сделать. Она дверь открыла, кого надо впустила, да и заперлась опять. Долго ли дело? А уж что там и как после этого происходило – об этом что хочешь предполагать можно. Ночь длинная.
Слушая рассуждения «чистильщика», полковник не мог не отметить, что они во многом перекликаются с его собственными и, возможно, не так уж далеки от истины.
– К тому же заметь, – продолжал дед, – обнаружилось-то все это уже в обед, считай. Чего они, спрашивается, там делали целых полдня? Ванну, что ли, принимали вместе с пловцом-то этим? Нет, мил-человек, ты этого мне даже и не говори. Это я тебе ни под каким видом не поверю, чтобы девки, увидев покойника, спокойненько продолжали в номере сидеть. Дрыхли они. До обеда спали, а как прочухались – мужика этого увидели и подняли гвалт. Повыскакивали из номера, даже не оделись толком. А с чего это может взяться, чтобы аж три человека спали до такого времени одинаково? Ась? Вот ты и думай.
– Дела! –
