потому, что спортивные журналисты мобильны, гибки и динамичны, – ответила я и вдруг подумала, чего бы не сказать, что я не только спортивным журналистом работала, а сценаристом и режиссером, и тут же сама себя осекла – в резюме все указано, молчи, наивная! А она, «черная пантера» в красном, отложила мое резюме и, став очень близко напротив меня (конечно, нарушив допустимое пространство) начала быстро-быстро спрашивать. От ее молниеносности я не возгоралась, а даже начала немного подтормаживать, и вообще показалось, что ветер вдруг налетел и выветрил все ответы из моей головы.
– Скажите, вот что должен знать сценарист? – уже прозвучал вопрос красноблузочной экзаменаторши.
Я выдохнула, и, собрав все оставшиеся силы, заставила себя с предельным вниманием придти в нужную мобилизацию, чтобы отразить обрушившийся на меня звездопад рывков-вопросов.
– Очень многое, – ответила я с недоумением из серии «каков вопрос – таков ответ».
– Что главное для сценариста? – застрочила она пулеметной очередью.
– Для сценариста важно создавать интригу, – вступила я с ответом, вспомнив только что прочтенного Снайдера, – ведь именно на этом (на умении создать интригу в логлайне) зациклилась я в последнее время (начала разрабатывать заявку к новому сценарию фильма и поняла, что интригу закручивать, надо еще поучиться). Конечно, потом я стала добавлять значимые драматургические вещи, но всех их я доставала из застрявшей в моей памяти книги Блейка.
– Вы считаете это важно для зрителя нашей программы? – перебила меня «черная пантера». (Напомню, что я пришла собеседоваться на программу «Неимоверное о звездах» в желании занять вакансию сценариста).
– Простите, а вы меня, только что спрашивали с позиции: что важно зрителю или сценаристу? – ответила я вопросом на вопрос, снова недоумевая. – Если зрителю, тогда важно побольше ярких броских слов в тексте, сплетен, слухов, скандалов, и главное, чтобы новость была свежей и от значимой звезды.
– А поворотные точки? А драматургия? А конфликт?
– Простите, а вы меня сейчас спрашиваете, как зрителя или как сценариста? – спросила я на полном серьезе, совсем уже не понимая, чего от меня хотят. Я же внимательно «впитывала» вопросы и несколькими секундами ранее от меня потребовали ответить как зритель.
Опустив голову, я застыла в ожидании, а подняв глаза, увидела, что впервые мобильная экзаменаторша затихла (наверное, поняла, что сама путаницу создала, надменно желая доказать свое превосходство брюнетки над блондинкой).
– Это ведь знаковые вещи для сценариста… те, которые только что вы назвали, – заполнила я образовавшуюся паузу, и, как бы говоря, не волнуйтесь, все хорошо, я понимаю, такое бывает и у монстров (попадание в собственные силки, которые предназначались жертве), а я, мол, в курсе, что конфликт и поворотные точки в сценарии должны быть (блина, но какой сценарист этого не знает).
– Хорошо… Тогда, придумайте интригу! –
