и позвякивая кружками, охотники шумно отмечали успех. Время от времени из дверей трактира появлялся кто-нибудь из стрелков, пошатываясь, подходил к зверю и рассматривал его остекленевшие глаза, желтые с черными лучами, отходившими от зрачка; уважительно трогал длинные острые клыки.
Вокруг собралась толпа зевак. Когда из кабака появился сам главный герой, его встретили аплодисментами и приветственными выкриками. Дегриль принимал почести как должное. Он слегка поклонился публике и сделал изящный жест рукой в знак благодарности.
Внезапно над хором славословий вознёсся мятежный голос:
– Так поступают лишь негодяи!
Толпа почтительно расступилась перед невысокой темноволосой девушкой с еще не успевшими угаснуть летними веснушками, рассыпанными по всему лицу. Выглядела она абсолютно незатейливо, так одеваются фабричные работницы, телефонистки или домашняя прислуга. Тем не менее, никто почему-то не одёрнул юную скандалистку, не призвал уважать почтенного защитника города.
Находившаяся в толпе Скарлетт удивлённо разглядывала ниспровергательницу кумиров: ладно сложенная и одновременно лёгкая, цветущее здоровьем лицо простой сельской жительницы. А на лице – глаза, огромные, в длинных ресницах, распахнутые навстречу миру. По сравнению с похожим одновренно на бульдога и пирата громилой-охотником «сельчанка» выглядела хрупким мотыльком. Тем не менее, при её появлении местная знаменитость явно струхнул: глаза Дегриля забегали, на лице появилось выражение, какое бывает у того, кому срочно требуется подыскать себе необходимые оправдания.
Девушка подошла к стоящей тут же телеге и откинула брезентовый полог. Под ним, помимо множества подстреленных фазанов, кроликов и прочей живности, скрывались ещё полторы дюжины убитых лисиц с роскошными огненно-рыжими хвостами. Туши были небрежно свалены в кучу. С полными слёз глазами девушка без малейшей брезгливости, а с трогательной нежностью взяла в руки голову одной убитой лисицы. Даже после смерти из глаз зверя текли слезы. Это было удивительное и настолько печальное зрелище, что многие женщины и дети тоже заплакали. Даже мужчины выглядели смущёнными. Скарлетт почувствовала, что у неё тоже запершило в горле и стали мокрыми глаза.
– Вы убийца, Дегриль! – с презрением объявила девушка, глядя прямо в глаза охотнику. – Вы воспользовались случаем и устроили в лесах моего отца очередную бойню. – Эмоции сострадания и боли отражались на её лице, в глазах.
– Это ещё надо доказать! – прорычал Дегриль. Высокий и массивный, с грубым лицом и голосом, с отрицательной харизмой убийцы, он сразу подавлял любого, но только не эту девушку, которая бесстрашно смотрела на возвышающегося над ней голиафа. И охотнику пришлось оправдываться!
– Я убил лис в другом месте. Главный егерь вашего отца может это подтвердить… Послушайте леди, прошли времена норманнского Лесного кодекса
