сажусь на кровати, потягиваясь и зевая от всей души.
– Жду внизу. Поможешь мне накормить тыщу прожорливых глоток.
– Чего? – Я просыпаюсь окончательно. – Ты что, тараканов завела?
Инга огрела меня подушкой по голове. Я упала на кровать, изображая смертельную обиду.
– Раз ты так, я буду спать дальше.
– Я сейчас тебя разбужу. – Угрожает сестра и уходит из комнаты.
Быстро провалившись в сон, я не сразу поняла, почему идёт дождь. Отмахнувшись от капель, я получила холодную струйку на шею. «Какого чёрта? Кирюха крышу починить не может, что ли?.. Стоп. Какая крыша? Я же вообще-то на первом этаже!» Сообразив, что в спальне дождя быть не может, я села на постели. Надо мной стояла Инга с леечкой в руке.
– Ты просто изверг. – Я неохотно натягиваю джинсы. – Пошли, садистка.
На часах 6:30. Половина седьмого утра!
– Ты спятила?! В Москве ещё половина третьего ночи! Я спать хочу!
– Москва – всё. Забудь. Перестраивайся сразу, иначе всё время будешь спать до обеда и проспишь всё лето. – Сестра тянет меня за локоть, поучительно наставляя на путь истины.
Мы идём к хозяйственным постройкам, где на разные голоса кукарекают, кудахчут, гогочут и курлыкают гуси, куры и индюки. В отдельном загоне у пустых корыт возмущаются голодные поросята.
– Это Сан Саныч. – Показывает на самого крупного гусака сестренка. – Он не любит, когда громко разговаривают. Может больно ущипнуть. А это Клавдия. – Сестра вытягивает руку в сторону молодой индюшки. – К Петровичу не подходи, он, когда голодный, злой как собака. – Сестра отодвигает меня рукой от здоровенного индюка.
– Развела тут стадо злюк. И как ты с ними только справляешься? Того и гляди не ты их, а они тебя сожрут. У-у, зверьё! И правда тыща глоток. Раздерут на кусочки и фамилию не спросят.
Я ворчу. Да! Я ворчу! Мы когда-то с сестрой жили на хуторе в Хакасии, держали большое хозяйство. Но с тех пор я уже побывала в шкуре столичной цырлы и с утра пораньше менять свое амплуа ещё не готова. Хотя сестрой горжусь и тоже заведу себе полтыщи голодных глоток.
– Инга, мне нужно привести в порядок мой дом. Не будешь ли так любезна, выдать мне пару вёдер, тряпки и метлу? Ну, и было бы неплохо мне помочь.
– ???
При словах «мой дом» Инга уронила челюсть на пол, сделав глаза по пять баксов. А монеты по пять баксов бывают?
– Да я сама в шоке. Девчонки с малышкой посидят пол денька, а мы с тобой уборщицами поработаем, ага?
Инга молчит. Вот чувствую – не верит. Но молчит. Недоверчиво поглядывая на меня, складывает в два ведра моток тряпок, моющее средство и две пары резиновых перчаток. Так же молча идёт со мной по посёлку. Мне кажется, она думает, что поход с вёдрами это моя месть за персональный дождь. Сворачивая с улицы в сторону заброшенного дома, Инга, наконец, поняла:
– Вот где ты была пол дня! И как я сама не догадалась! Ты же мне плешь прожевала с этим домом!
– Агась.
