и дед. Второе отличие в том, что наши женщины много рожают. В обычных семьях чаще всего двое детей, трое – это уже редкость, а в нашей их было шестеро. Двое уже погибли в Зоне, а теперь и я сбежала. Третье отличие – это воспитание. В нашей жизни слишком много секретов, оплаченных годами тяжелого труда и кровью родных. В нас с детства вколачивали, что мы сами по себе, и дело семьи – это самое важное, что есть в жизни. За выдачу секретов чужим могли и убить.
– А зачем это сейчас? – не понял Сергей. – Наверное, когда-то в таком воспитании был смысл, но вы уже выжали из гномов столько денег! Сама сказала о миллионах. Твоего брата при этих словах даже перекосило. Зачем вам больше? Лей, у вас можно купить дворянство?
– Только благородство рода, – ответил брат. – Но это по закону. За крупные подношения любой герцог может присвоить титул барона, а с миллионами нетрудно создать и само баронство. Купить землю, сдать ее в аренду крестьянам и построить замок. Так иногда делают очень богатые купцы. Но выше барона такие дворяне не поднимутся. Не позволит клеймо купивших титул, которое останется на всех поколениях их потомков.
– Вы не поймете моего отца, – покачала головой эльфийка. – Я его сама плохо понимаю. Когда эльфы всю жизнь живут в обнимку со смертью, это не проходит бесследно для их рассудка. Нет, они не сходят с ума, просто становятся другими. Отец – фанатик своего дела, которое уже давно стало для него дороже набитых золотом сундуков. И я бы такой стала лет через пятьдесят, если бы дожила.
– И это все, что ты о себе расскажешь? – разочарованно спросил Сергей.
– А что тебя во мне интересует? – искоса посмотрев на него, спросила Ланель.
– Как ты жила, с кем дружила, что тебя интересовало. Неужели вся твоя жизнь состояла из учебы и походов в Зону?
– Нет, конечно, – ответила она. – Подруг у меня не было, а братья занимались со мной только оружием и водили в Зону. Моей отдушиной стали книги. Деньги в семье никто не считал, много их давали и мне. Вот я и покупала у торговцев книгами в Горлине все, что они привозили. Многое потом отдавала соседским девчонкам, а себе оставляла самое лучшее. Мне почти не жаль брошенной семьи, но книги… Ты ведь читал их в своем мире?
– Очень много самых разных, – подтвердил Сергей. – В некоторых даже описывали что-то вроде вашей жизни. Я думаю, что об эльфах и гномах узнали от тех хорков, которым повезло вернуться. А почему ты спросила?
– Расскажи какую-нибудь книгу, – попросила Ланель. – Это будет интересней моих историй. Если нам трудно понять жизнь твоего мира, может, будет легче понять ваши выдумки?
– Да, расскажи что-нибудь интересное, – поддержал ее Лей. – Потом и мы расскажем.
Обостренная связью с принцем память позволяла без труда вспомнить любую из прочитанных книг, поэтому Сергей до обеда почти дословно рассказывал «Берсерка» Григорьевой. Друзей так увлек рассказ, что они с трудом дождались, пока он
