выдохнул я, – но я большой любитель рук. Или, может быть, это потому что речь идет о твоих руках, Овечка.
Это была правда. Мне нравились ее руки. Каждая деталь в ней буквально кричала о чистоте и невинности. Мне было почти стыдно за то, что я оскверняю эту чистоту тем, что хочу ее. Но ключевое слово здесь – «почти».
– Ты опять так меня назвал.
– Опять, – согласился я и еще сильнее сжал ее ладонь. Мы пересекли лужайку и в полном молчании двинулись дальше по тротуару. Миновали еще несколько машин. Молчание затянулось. В конце концов под вторым фонарем она остановилась и высвободила руку.
– Знаешь… – Кирстен нервно переминалась с ноги на ногу, избегая смотреть мне в глаза, и поэтому внимательно разглядывала асфальт. – Я не понимаю, чего ты хочешь от меня. Я благодарна тебе за помощь и все остальное, что ты сегодня сделал для меня, но…
Заинтригованный, я поднял брови:
– Но?
– Я не такая, – прошептала Кирстен.
– Не какая?
– Не такая. – Ее щеки залились краской. – Я не встречаюсь с мальчиками.
– Ах, это, – я улыбнулся в ответ на ее смущение. – Я тоже.
– М-м-м?
– Я тоже не встречаюсь с мальчиками. Я не такой. И теперь, когда мы все прояснили, можем просто попытаться подружиться. – И я снова взял ее за руку.
– Я, эм-м…
Ей не удалось закончить фразу, потому что один из моих приятелей по команде в самый неподходящий момент из всех возможных проезжал мимо.
– Митчелс! – крикнул он в открытое окно. – Вечеринка у «Каппы»[3] сегодня вечером! – Он посигналил, машина резко тронулась с места и растворилась в ночи.
– Друг? – спросила Кирстен.
– Хуже, – усмехнулся я, – товарищ по команде. – Я остановился и осторожно сжал ее пальцы. – Хочешь пойти на другую вечеринку?
– Мне, наверное, нужно вернуться…
– Пойдем. – Я притянул Кирстен поближе к себе. – Всего на несколько минут. Я познакомлю тебя с парочкой старшекурсников, дам выпить молока и к полуночи доставлю в твою кроватку в целости и сохранности.
Девушка недоверчиво прищурилась.
– Только доставлю, и все. И сразу уйду.
Кирстен отвела взгляд.
– Хорошо. Даю тебе тридцать минут, и, если что, не надейся, что я не стану пользоваться свистком!
– Конечно, – прошептал я. – Тогда, если ты в него дунешь, я буду точно знать, как это: чувствовать твое дыхание на своих губах.
Она вздрогнула.
– Ты не должен говорить мне такие вещи!
– Почему? – И я взял ее за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. – Из-за этого тебе некомфортно?
– Да, – прошептала Кирстен.
– Ладно, – вздохнул я. – Тогда буду только думать о таких вещах и каждые пять минут смотреть на тебя томным взглядом, устраивает?
Она рассмеялась.
– Как мало надо
Греческими буквами «альфа», «бета», «каппа» и другими называют в США студенческие братства и сестричества.
