тон директора Ялитэ, нашептывающего мысли, – к чему нам монстры? Жили спокойно и дальше волноваться не станем…»
Волвеков объявят плодом моей больной фантазии или неразумными мутантами. Я бешено оскалилась и выскочила в коридор прежде, чем бедный мой айри успел обернуться. Впрочем, он явно дал мне фору. Ничего, догонит, я его знаю.
Но остановит вряд ли.
Во-первых, он и сам не в восторге от осторожности Совета, а во-вторых, в таком состоянии я слишком опасна для попадающихся на пути, и не зря он меня нацелил на Совет. Моему трижды прадеду было хорошо за семьдесят, когда князья осмелели и решили назвать именем моей трижды прабабки исследовательский корабль, первую подводную лодку нашего мира. Уродство, более всего похожее на разросшуюся до неприличия винную бочку, ее до сих пор хранят в музее, пугая впечатлительных студентов. На дощатом борту собирались красочкой написать «Ника». Ужас… Не знаю, что было бы с рыбами, если они смогли прочитать там «Дельфин». Зато точно известно, что было с учеными. Говорят, Най их так вразумил, что его имя до сих пор поминают в Академии только шепотом. Да и на мое, понятно, от кого унаследованное, кривятся, как на отвар аира с одуванчиком, приправленный хиной. Ничего. Ничего… Я уже отучилась, и мой декан на это имя всегда реагировал иначе. Эл позади усердно отставал, но демонстрировал для случайных свидетелей поспешность и мысленно просил меня не выходить из себя сверх меры, не разобравшись.
Интересно, Лимма там? Если да, можно разворачиваться и ни о чем не беспокоиться. У нее замечательная способность добиваться от любого Совета всего и фактически без боя. Куда им против нашей львицы! Энзи – самая талантливая из живущих сейчас одаренных, и едва ли найдется на Релате хоть один человек или айри, не знающий ее имя. Владения Эла последнее время на основной территории не прирастают, а лекарский Акад буквально пухнет год от года. Как же не познакомиться с деканом Энзи, спасшей нас от стольких напастей?
Прежде остановить черный мор удавалось лишь ценой огромных усилий и потерь. Когда Энзи взялась за дохленький лекарский Акад, практикующий примитивное траволечение и похожую на пытки хирургию, вокруг многие «умники» твердили – снави от века безнадежных лечили, и менять ничего не надо, живем же. Живем! После мора полувековой давности степь голодала два поколения. Лихорадка выкосила двадцать семь лет назад едва не половину жителей земель Анкчин, к югу от хребта Ака, пока снави добрались туда в достаточном количестве и смогли хоть что-то сделать. Энзи именно там вычерпала себя до дна и долго не могла даже ходить. Злые языки шипели: взялась за Акад, утратив дар, чтобы чувствовать себя значимой и уважаемой. И разом замолчали, когда похожую волну лихорадки на юге удалось погасить за пару месяцев. Одаренных там было всего двое, плюс три дюжины студентов, совсем молоденьких и неопытных учеников Энзи из лекарского Акада. Тогда мир впервые услышал про сыворотки от моровых болезней. Конечно, в этом успехе основа – знания айри, извлеченные из архива и пущенные в дело. Но извлекла-то она, и наладила работу – она, и
