торговлю в верховьях Дождевой реки, он ведь тем самым здорово урезал наши доходы. Он ходил в южные страны и привозил оттуда массу всяких диковин, но, конечно, они не шли ни в какое сравнение с волшебными вещичками из Дождевых чащоб. А наши земли всегда приносили отменные урожаи, но наши фрукты и зерно не могут состязаться на рынке с привозными из Калсиды – там все дешево, ведь у них на полях рабы трудятся. Поэтому за корабль нам еще платить и платить… Ко всему прочему, мы за него еще и нашими землями отвечаем. Так что, если вдруг не сможем расплатиться, потеряем и корабль, и наследные земли…
– Притом что ты сама заложницей являешься, – заметил Грэйг негромко. Он сам был из старинной торговой семьи, обладавшей живым кораблем, и ему не надо было объяснять, как обыкновенно составлялся подобный договор. Живые корабли были редкостным и очень дорогим приобретением… Мало того что непременным условием пробуждения такого корабля была смена трех поколений мореплавателей, умиравших на его палубе, – за него и деньги выплачивали многими поколениями. Ибо только торговые семьи из Чащоб знали источник диводрева, из которого делали корпуса живых кораблей и их носовые фигуры. Только такой корабль мог без вреда для себя подниматься по Дождевой реке, давая возможность владельцам покупать непростые тамошние товары. Эти товары потом перепродавались с выгодой прямо-таки невероятной, вот почему, зная это, ради живых кораблей семейства готовы были прозакладывать самую свою будущность. – «Звонкое золото или живая жизнь – долг платежом красен», – вполголоса процитировал Грэйг. Если ко времени очередной выплаты Вестриты не соберут достаточно денег, их партнеры из Чащоб будут вправе забрать у них неженатого сына. Или незамужнюю дочь.
Альтия медленно кивнула. Как странно… Условия договора были ей известны с тех самых пор, как она превратилась из девочки в девушку, но некоторым образом она никогда не применяла их к себе лично. Ее отец всегда был удачливым и умелым купцом; при нем в доме всегда водилось достаточно денег, чтобы долги выплачивались как-то сами собой, без больших затруднений. Но вот теперь всем хозяйством, и в том числе живым кораблем, заправлял Кайл, ее зять. И кто мог сказать, как-то пойдут у него дела?.. Альтия знала только, что муженек сестры ее весьма недолюбливал. А в последний раз, когда им довелось сойтись в пределах одной комнаты – да-да, во время той последней громкой и окончательной ссоры, – он заявил ей, что-де ее долг состоит в замужестве, причем по возможности выгодном – таком, чтобы она перестала быть для семьи обузой.
И теперь Альтия гадала: а может, Кайл намекал тогда как раз на то, о чем сейчас сказал Грэйг? Хотел, чтобы она добровольно пошла замуж в Чащобы и тем помогла семье скостить ощутимую часть долга?..
«Честь семьи – превыше всего!» – внушали ей с малолетства. Торговец из Удачного всегда выплачивал долги и держал данное слово. А еще, когда извне грозила опасность, старинные семьи откладывали взаимные распри и смыкали ряды, чтобы выстоять. Таковы
