тоне звучала явственная прохладца. Уж верно, вышеупомянутые воспоминания были не из самых сердечных.
Но Давад, как с ним чаще всего и бывало, пропустил тонкости мимо ушей.
– Весьма, весьма польщен! – просиял он. – Как приятно, когда тебя помнят!
Он явно полагал, что благополучно «сводит шапочное знакомство», как собирался.
Умом Роника понимала, что должна непременно что-то сказать и некоторым образом спасти положение, но, хоть повесьте, никаких подходящих слов придумать не могла. Пришлось отделываться банальностями.
– Какие дивные цветы, – сказала она. – Поистине, только в Дождевых чащобах можно найти такие цвета и такое благоухание!
Янни переступила с ноги на ногу – совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы она оказалась лицом только к Ронике, как бы тесня и отгораживая Давада выставленным плечом.
– Они правда понравились тебе? Как я рада! Я так боялась, что ты упрекнешь меня за попустительство Рэйну – он в самом деле меры не знает. Я ведь помню, мы договаривались, что подарки должны быть очень простыми…
Уж если на то пошло, Роника вправду считала – Хупрусы изрядно-таки вышли за рамки их первоначальной договоренности. Но прежде нежели она придумала какой-нибудь тактичный способ намекнуть об этом Янни, в разговор опять встрял Давад.
– Простые? – воскликнул он со смехом. – Да какая речь может идти о простоте, если парень от страсти с ума сходит? Прямо вам скажу: если бы я снова помолодел и взялся ухаживать за девушкой вроде Малты, я бы тоже все сделал, чтобы у нее от моих подарков голова кругом пошла!
Тут к Ронике наконец вернулся дар речи.
– Впрочем, – сказала она, – как бы то ни было, юношей, подобных Рэйну, ценят за их собственные качества, а вовсе не за подарки. Нынешнее изобилие и красота, вероятно, как нельзя лучше подходят для их первого представления друг другу, но я уверена, что в дальнейшем его ухаживание примет… чуть более сдержанную тональность.
Говоря так, она делала вид, будто обращается скорее к Даваду, нежели к Янни. Это, как она надеялась, давало ей возможность достаточно прямо высказать свою точку зрения и притом никого не обидеть.
– Вот чепуха! – расхохотался Давад. – Да ты посмотри на них хорошенько! По-твоему, она от него сдержанности ждет?
Малта в самом деле напоминала королеву цветов на троне, воздвигнутом в ее честь. Она сидела в высоком кресле с подлокотниками, держа на коленях большущий букет, а весь пол кругом был сплошь заставлен горшками и вазами с зеленью и цветами. Один ярко-красный цветок был приколот к плечику ее скромного белого платья, другой такой же красовался в высоко зачесанных волосах. Они оттеняли смугловатый тон ее кожи и придавали черным волосам еще больше блеска. Целомудренно потупившись, Малта что-то говорила молодому человеку, внимательно ее слушавшему. Внимательный наблюдатель, однако, мог заметить, что время от времени Малта
