звук его голоса снова меня возбудил.
– И все-таки как меня станут называть после свадьбы? Женой Тамлина? Или я получу какой-то… титул?
Тамлин приподнял голову и посмотрел на меня:
– Тебе хочется титула?
Прежде чем я успела ответить, он слегка укусил мой сосок, затем облизал грудь. Его пальцы наконец-то оказались у меня между ног. И там его ласки были неторопливыми и ленивыми.
– В общем-то, нет, – прошептала я. – Но я не хочу, чтобы люди… – Чтоб мне свариться в Котле! Его пальцы… – Не знаю, выдержу ли я, если меня начнут называть верховной правительницей.
Его пальцы опять скользнули внутрь меня, где снова было влажно.
– Не начнут, – возразил Тамлин, вновь нависая надо мною и покрывая мое тело поцелуями. – Такого титула, как верховная правительница, не существует.
Обхватив мои бедра, Тамлин пошире раздвинул мне ноги, наклонился и…
– Подожди. Как это – не существует?
Мой вопрос погасил волну его страсти. Но когда он поднял голову и взглянул на меня, от одного его взгляда я едва не достигла оргазма. И тем не менее мой мозг продолжал работать. Как понимать его слова?
– У верховных правителей есть жены. Их супруги. Никаких верховных правительниц нет и никогда не было, – пояснил Тамлин, успевая целовать меня вокруг лона.
– Но мать Ласэна…
– Она именуется госпожой Двора осени, а не верховной правительницей. Ты станешь госпожой Двора весны. К тебе будут обращаться так же, как к ней. И уважать, как уважают ее.
– Так, значит, мать Ласэна…
– По-моему, в постели тебе вполне достаточно меня, и нечего тащить сюда еще кого-то. Даже на словах, – прорычал Тамлин, склоняясь надо мной.
Первые прикосновения его языка заставили меня прекратить все споры.
Глава 3
Должно быть, Тамлин все же понял, что я не могу довольствоваться поместьем и окрестностями. Более того, он почувствовал себя виноватым по отношению ко мне. Сам он уехал рано утром, меня же дождался Ласэн и предложил навестить близлежащую деревню и посмотреть, как она возрождается к жизни.
Я не была там больше месяца. По правде говоря, уже забыла, когда в последний раз куда-то выезжала. Кое-кого из жителей деревни я встретила на празднике зимнего солнцестояния, но из-за обилия гостей смогла лишь поздороваться с ними.
Возле конюшни я увидела оседланных лошадей и, сама не знаю зачем, пересчитала караульных. Четверо стояли возле дальних ворот, по двое – на каждом углу дома. Сад, через который я шла сюда, тоже охранялся двумя караульными. Все они стояли молча, внимательно наблюдая за мной.
Ласэн уже собирался забраться в седло пятнистой кобылы, но я пихнула его плечом и спросила:
– Никак ты свалился с этой милой лошадки?
Ласэн попятился, лошадь тревожно заржала. Я взглянула на свою протянутую руку и посочувствовала караульным. Тем оставалось только
