что короля свергли Даны, а огонь в глазах Холланда погас. Он служил им, будто ничего не изменилось. Но сам-то он изменился, стал мрачнее и равнодушнее, и Келлу хотелось узнать, что же случилось на самом деле.
Ответ он нашел там, где находил большинство вещей и где вещи находили его: в таверне, всегда стоявшей на одном и том же месте. Здесь она называлась «Горелая кость».
Рассказчик, сгорбившись на табурете и сжав монету в руке, словно согревая, поведал историю на махтане – гортанном языке этого сурового города.
– Ён веждр тёк… – начал он вполголоса. «История такая…» – Наш престол занимают не по праву рождения: путь к нему лежит не через кровное родство, а через кровопролитие. Кто-нибудь прокладывает себе дорогу к трону кинжалом и удерживается на нем сколько сможет – один-два года, пока его не свергнет кто-то другой. Короли приходят и уходят, и так без конца. Обычно все просто: убийца занимает место убитого… – Рассказчик помолчал и продолжил: – Семь лет назад, когда убили последнего короля, несколько человек претендовали на корону, но в конце концов осталось только трое: Астрид, Атос и Холланд.
Келл раскрыл глаза от удивления. Он знал, что Холланд служил прежнему монарху, но не догадывался о его стремлении стать королем. Тем не менее все логично: Холланд был антари в мире, где все решала сила. Он должен был победить. Однако близнецы Даны оказались не только безжалостными и коварными, но еще и могущественными. Вдвоем они одолели его, но не убили, а подчинили.
Сначала Келл подумал, что неправильно понял (его махтан был не таким безупречным, как арнезийский), и попросил повторить. Все верно, «вёкст» – «подчинили».
– Той штукой, – сказал человек из «Горелой кости», постучав себя по груди. – Серебряным кружком.
Это страшное заклятие подчинения, пояснил он, наложил сам Атос. Бледный как смерть король обладал сверхъестественным даром: он умел управлять другими людьми. Холланд не превратился в безмозглого раба, как те стражи, что охраняли замок. Он не лишился ни мыслей, ни чувств, ни желаний, но заклятие заставляло его делать, что велят.
– Король Атос умен, – добавил человек, вертя в руках монету. – Чертовски жесток, но умен.
Холланд резко остановился, и Келл окинул взглядом пройденный коридор и уставился на дверь впереди. Он посмотрел, как Белый антари поднес руку к выжженному на ней кругу из символов. Холланд быстро провел по ним пальцами, коснувшись по очереди четырех: замо́к открылся, и Холланд впустил Келла.
Тронный зал был таким же просторным и гулким, как и остальные помещения замка, но при этом круглой формы и целиком построен из блестящего белого камня: начиная с закругленных стен и нервюр сводчатого потолка и заканчивая сверкающим полом и двойным троном на возвышении по центру. Келл поежился, хотя в зале было совсем не холодно: он лишь выглядел ледяным.
Холланд ушел, не прощаясь, но Келл не отвел взгляда от трона, на котором полулежала женщина.
Астрид Дан совершенно сливалась бы
